Зачем?

После войны жена с детьми ужасно бедствовала, как, впрочем, большинство жителей страны. Ни помощи, ни льгот, ни пенсии. Только когда папа написал в районную газету и рассказал о нем, одном из солдат страшной войны, когда через комитет ветеранов войны нашел причитающиеся ему награды, уважение и признание пришли в эту семью.

Потом рассказал об этом человеке в одной из телепередач в Донецке. Многие годы моя семья принимала у нас дома его дочь, сына и внуков. И ездили в далекое село Садки Михайловского сельсовета Тельмановского района Донецкой области в гости.

Вот если бы это же делали государственные деятели. Пусть не от своего имени, а от имени государства, но все-таки делали.

Мы платим налоги, выполняем установленные государством законы, а оно взамен должно защищать нас и тоже выполнять свои обязательства.

…………………………………………………….

– Па, о чем думают солдаты в минуты затишья?

– Об обыденных вещах. Пока человек жив, его интересует в первую очередь сиюминутность: сытно поесть, выспаться.

– И любовь?

– Конечно.

– Не смотрит солдат в часы ужасной опасности на небо над головой?

– Наверно, смотрит, но о Вселенной не думает.

– Правильно делает.

– Почему?

– А нет ей до каждого из нас дела.

– Откуда ты знаешь?

– Просто я думаю, что внутренний мир каждого человека – это маленькая Вселенная, а когда она умирает, то, скорее всего, огромная Вселенная этого не замечает.

– Здорово.

– Что – здорово?

– Сказала.

– Похоже, и собственный внутренний мир нас тоже мало волнует.

– Похоже.

Папа замолчал. Не знаю, о чем он думал, но, как будто продолжая собственные мысли, вслух сказал:

– На войне понимаешь, что количество нитей, связывающих нас с жизнью, явно преувеличено.

Где-то мне пришлось прочитать: смерть приходит к тем, кто уже внутренне ощутил, что жизнь его души закончилась. Хотя тело после этого может еще долго жить. В мирной жизни, наверно, эта мысль логична. А на войне, где умирают насильственной смертью тысячи и миллионы молодых?

Нет, далеко не все мысли, высказанные вслух и написанные, имеют право на утверждение.

Ну, почему те, кто стремится к власти, кто хочет решать судьбы стран и народов, не помнят, не хотят знать простую истину, высказанную много тысячелетий тому назад в Каббале: “Человек не может есть хлеб стыда”.

Антон Григорьевич Ливенцов

Л.С.Бержанский в гостях у семьи Ливенцовых,

с. Зори Тельмановского р-на Донецкой обл.

9 мая 1967 г. Семья А.Г.Ливенцова у обелиска.

Сын Иван Антонович, дочь Клавдия Антоновна и жена Наталья Ивановна.

13

Ты отпусти меня в Париж,

Дай встретиться с мечтой-прощаньем,

Как с очень давним ожиданьем,

Которое мне подарила жизнь.

Париж закружил меня впечатлениями. Как только гид сказал: ну, что ж, вот мы и въехали в Париж, – мне стыдно признаться – я заплакала. От счастья осуществившейся мечты.

Быстро расположившись в отеле, привела себя в порядок – и в автобус: по ночному Парижу. Все, о чем столько читала, столько знала, увидела наяву в вечерних огнях. Горели невероятным светом Елисейские поля, вся в огнях неслась ввысь Эйфелева башня, небольшие туристические пароходики в иллюминации медленно плыли по Сене, освещая снизу мосты.

Мы проехали по Марсовому полю, у Триумфальной арки, объехали площадь Звезды, в огнях стоял Луксорский обелиск – напоминание нам всем о вечности. Никто не знает, сколько лет древнему городу Луксору на далеких берегах Нила.

Я слушала каждое слово экскурсовода, и тут же про себя отмечала, что хочу увидеть, где хочу побывать. Очень много хочу – на все времени не хватит. Да и сил тоже.

В Лувре возьму план расположения экспозиций и выберу наиболее интересное. Лучше хорошо запомнить немного информации, чем увидеть много и не запомнить ничего. Ходить с экскурсоводами по музеям мне давно не нравится. Они навязывают утвержденный кем-то маршрут, останавливаются там, где кто-то посчитал, что это наиболее важно. Но даже там, где интересы совпадают, мне не позволяют ни на секунду задержаться, чтобы получить удовольствие. Большинство гидов не знает ни слова кроме вызубренной программы. И поэтому любой, самый наивный вопрос вызывает нескрываемое раздражение. В современных музеях предлагают плееры-экскурсоводы. Там тоже вся программа предначертана, но ее можно в любой момент остановить, и остаться наедине с собой. Кроме того, он меня никуда не гонит.

В первый же вечер и утром следующего дня я для себя определила, что хочу, что успею и что смогу увидеть. С Мадлен и Сарой буду встречаться только вечером. Скорее всего, они работают и днем заняты. Интересно, ждут ли они встречи со мной? Ведь по большому счету, я Зауру чужой человек.

Первый же звонок Саре поставил все на свои места. Она была так искренне рада. Во всем чувствовалось, что ждала меня. Встретиться с ней было проще всего. Она с семьей жила в районе Монмартра. Очень близко от остановки метро “Пигаль”. Конец рабочего дня. В это время во всех городах мира вагоны метро заполнены до отказа.

– Я не опоздала?

– Нет, нет, у меня сегодня рабочий день на час короче.