Зачарованный киллер

— Его машина вон там. Джип «форд». Скоро он должен выйти. Он обычно в это время уходит. И несколько часов отсыпается. Адрес записать или так запомните?

Я покосился на вихлявого. Не сказать, как раздражал он меня. Особенно его усы.

— Вот, вот. Выходит. Два охранника с ним, третий открывает машину.

Моя потенциальная жертва отличалась мелкой конституцией. Этакий подросток в дорогом пальто до пят. Лицо его я толком разглядеть не мог. Интересно, как собирался его грохнуть мой предшественник, если ручка с фонариком подразумевают близкий контакт. Вряд ли они могут стрелять на таком расстоянии? По крайней мере, убойно. Или у него было что–то более основательное.

— Ну все, я вас оставляю. Адрес повторить?

Вот чего я не ожидал. Как оставляет? Какой адрес?

— Повтори, — сказал я.

— Калашниковский проезд семь. Там домик всего на две квартиры. Не забудьте, что время у вас не много. Чао.

Буденовец вывинтился из машины и, словно призрак, растворился в полумраке.

Зрение у меня последнее время пошаливает. Но слух еще со времен службы радистом прекрасный. Я слышал в открытое окошко его чавкающие по слякоти шаги, потом хлопнула дверца. На ту сторону он не переходил, по эту сторону находится всего три машины. Скорей всего он в третьей. Да ему, наверное, и не нужно скрываться. Скорее всего, эти наблюдатели предусмотрены договором? Впрочем, откуда мне знать. Мне избавиться от него надо.

Я продолжал сидеть на месте пассажира, остро понимая, что следует вылезти на улицу. В моем бродяжьем облике находиться в дорогой машине просто опасно. Тем более, что наблюдается некое оживление, разъезжается народец.

Я все высматривал третью машину с буденовцем, поэтому не заметил подошедшего и напугался до икоты.

— Вовик, ты как тут?

Я чертыхнулся и уставился на Витька. Только этот несовершеннолетний гомик позволял себе ко всем обращаться столь фамильярно. Меня подростки–биченята обычно звали дедом. А он, надо же! — Вовиком.

Витек был самый богатый в нашем бомж–клане Белорусского вокзала. Хотя и платили ему за его попку гроши, но снимали часто. Смазливый был отрок. Выглядел он моложе своих семнадцати, борода с усами у него и не намечались, сам он был пухлый и непосредственный. Одевался гораздо лучше остальной бич–братии, хотя джинсовая курточка была грязноватая. Трудно сохранить вещи в порядке, ночуя то в канализации, то в подъездах.

— Хочешь поставить эту тачку?

Витек явно был под шафе.

— Эй, не рискуй. У меня деньги есть. Толстяк один целую пятихатку отвалил. И вкуснятиной всякой я прикололся от пуза. И ликера вмазал. Не рискуй, я покормлю.

— Послушай, Витек. Хочешь еще одну пятихатку заработать?

— А то!

— Вон, видишь две машины впереди. Высмотри, в какой люди сидят. И спусти воздух из шины. Сможешь?

— Один не смогу, — мгновенно среагировал Витек. — Но у меня тут на вассаре шестерик имеется, хочет как я научиться зарабатывать. Только его пока никто не снимает. Сейчас кликну.

Отрок защелкал языком на манер дятла с пластилиновым клювом. Не умел Витек свистеть, как не старался. Из подворотни выкатился малыш в апельсиновой дранной куртке до пят. Его десятилетняя шестерка по имени Вася — Василек. Самый младший в нашей когорте. Он прибыл из Тулы, где у него была бабушка–злюка. Отца он не знал, а мать недавно в очередной раз посадили. Зная, что его отправят в детдом, Василек смылся в Москву, поголодал на вокзале, благополучно улизнул от двух рейдов детской комнаты милиции и прибился к Витьку.

Пацаны пошептались и двинулись вперед. Как я и предполагал, наблюдатель сидел в третьей машине. Витек нахально постучал в ветровое стекло и начал вешать лапшу своим девичьим голоском. А Василек пригнулся и совершенно растворился около задних колес.

Что ж, похвалил я сам себя, идея не самая плохая. Теперь лишь бы не попасться гаишникам.

Я достал бутылку, свинтил пробку и сделал солидный глоток. Потом перебрался на водительское место, предварительно открыв заднюю дверку для ребят. Они появились тот час и сообразительно залезли в машину. Я некоторое время повспоминал, куда двигать ручку автомата коробки передач, поставил ее на нужное деление и вдавил газ.

Выруливая из Столярного на небольшой скорости, я посматривал в зеркальце. Наблюдательная машина не спеша двинула за мной.

— Ты от нее оторваться хочешь, — догадливо проворковал Витек, — так не волнуйся, все будет тип–топ. Василь оба задних спустил. Да, Василь?

Василек радостно закивал. Ему нравилось в крутой машине, само приключение радовало. Он еще не пропитался застарелым страхом много страдавшего человека. Я же боролся с синдромом ужаса испытанным лекарством — каждый глоток вливал в меня уверенность.

Н Красной Пресне я резко прибавил скорость и с наслаждением увидел в зеркало, как машина с буденовцем начала отставать.

— Сколько там людей было? — спросил я Витька.

— Трое. Двое впереди, один сзади. Тот, кто рядом с шофером, с такими усищами…

Витек еще что–то болтал, но я уже не слушал. Сейчас следовало отъехать подальше и бросать опасную машину. Хотя…