Зачарованный киллер-2

Он выстрелил сразу, не прицеливаясь, с бедра. Прокурор, успевший обернуться, легко слетел со стула. На полу его настигли еще два выстрела, которые начисто снесли его ухоженный череп.

Удивительно проворно для калеки двигаясь, гражданский взял стул, сел в уголок, стараясь не запачкаться в месиве из кровавых мозгов, положил пистолет на колени.

— Советую тебе смываться побыстрей. Деньги хоть есть?

— Есть, — ответил я машинально.

— Вот и мотай. Они это убийство на тебя свалят, учти. Жить тебе теперь в вечном страхе, пока не найдут. А когда найдут — станешь похож на меня. Это приятней, чем просто шлепнуть тебя, падлу.

Он протер краем пиджака пистолет, вынул обойму — она оказалась пустой, швырнул в кровавую лужу и исчез.

Я сорвал плакат, подхватывая набитые за него купюры, бросил их в спортивную сумку и выскочил из вагончика. Где–то за деревьями знакомо завывала машина. Я хлопнул себя по куртке — документы были с собой. В три прыжка я скрылся в кустах и присел на корточки. Знакомая машина остановилась около лестницы, выскочившие оттуда люди протиснулись в вагончик.

Ждать их появления назад я не стал. Я пробрался парком, сел в трамвай и доехал до ближайшей гостиницы, где снял одиночный номер. Запершись в нем, я отдышался, осмотрелся. Куртку я успел сменить, по вязка на руке не была заметна. На лице небольшая царапина прикрывалась тампоном и особого внимания не привлекала. Обычный командировочный в джинсах и куртке. Нормальный вид.

Я прекрасно понимал, что вокзалы, аэропорт, автобусная станция будут перекрыты тотчас. Эти чеченцы, похоже, заняли под шумок перестройки многие посты в государстве. В этом не было ничего удивительного. Итальянские мафиози, нажившись на сухом законе, тоже перекрашивались в солидных бизнесменов, резервируя себе государственные должности. Сперва люди создают капитал противозаконно, потом капитал делает этих людей представителями этого закона. Закономерный процесс в мире, которым правят деньги. Даже спикер у них свой. А ведь туп, как пробка, по телевизору видно, что дикий человек и наркоман. Но мне от этого понимания ничуть не легче. Сейчас меня будут искать и представители закона на законных основаниях, и сами чеченцы, в оперативности которых я уже не раз убеждался.

Я спустился в холл, купил какой–то детектив, перекусил в буфете и залег с книгой. Болела рука, кружилась голова. Я впервые почувствовал возраст. Очень было жалко неоконченную рукопись. «Болото» шло гладко, сразу начисто, по 15 страниц в день.

Странно устроен мозг. Лежу, пытаюсь читать, думаю о какой–то рукописи. А думать надо о собственной шкуре. Этот парень! Слониха, видать, не только руки ногу ему повредила, Но и голову. Тоже мне, юный мститель. Вообще–то он лихо придумал. Сбил меня с толку. Не убеги я — ничего бы не было. Смог бы объяснить, кто стрелял. Теперь поздно. Некстати я растерялся. Как он, интересно, от них ускользнул. Месили его здорово, надо же, какой крепкий. И убежал, прямо из машины. Черт–те что творится. Карма у меня чудовищная. Только начал спокойно жить…

Уже смеркалось. Я вышел из номера, прошел холл, открыл дверь на улицу, огляделся. Не заметив ничего подозрительного, я проголосовал, почти сразу же остановилась легковушка.

— В Волжский поедем? — спросил я.

— Триста.

— Годится

Мы двинулись по затихающему городу. Я напряжен но рассчитывал. Волжский — соседний городок. На его вокзале меня, наверняка, стерегут. Следовательно, от Волжского надо следующим частником прыгнуть еще в один городок, потом еще… Так к утру я доберусь с пересадками до Астрахани. Вряд ли до утра там будет на меня розыск. Они могут предполагать, что я или залягу на дно в Волгограде, или буду пытаться выехать с ближайших городков, где есть вокзалы. А я в Астрахани воспользуюсь нашим доблестным флотом. Каким–нибудь сухогрузом или баржей. Деньги, слава Богу, есть. Спасибо Бофимову, его премиальным с обезьянкой, спасибо собаководам.

Мой план удался как нельзя лучше. Сговорившись с морячком, я морским зайцем отправился в плаванье на барже, груженой арбузами. И уже через три дня, соблюдая максимальную осторожность, избегая больших вокзалов и аэропортов, я добрался до Анапы. Тут, на курорте, считал я, меня искать не будут.

Я ошибся. В вестибюле гостиницы мое внимание привлек стенд: «Их разыскивает милиция». В углу его красовалась свежая фотография. Я на ней сиял улыб кой, демонстрируя всему честному народу свой сплю щенный нос, выпученные «еврейские» глаза, шрам на лбу, лысину. Подпись под ней гласила: «Разыскивается особо опасный преступник, убийца. При задержании соблюдать крайнюю осторожность. Опознавших этого человека просим сообщить в ближайшее отделение милиции».

Я прикрыл лицо платком, будто сморкался, и вышел из гостиницы. В ближайшем киоске я купил самые большие темные очки, которые были, потом в аптеке — бинт. Зашел в туалет и в кабинке обмотал им лицо наискосок, через нос и голову — нехитрый маскарад, который не поможет при встрече с милиционером, но от несведущих отдыхающих, желающих проявить патриотизм, может уберечь.