Зачарованный город N

Мужчина, облаченный в серебристые одежды, сидел в расслабленной позе, свесив одну ногу вниз, а вторую согнув в колене. Разноуровневая челка обрамляла его лицо, доходя до самого подбородка, выбритого так же гладко, как и виски. Кончики ушей с множеством металлических колечек выглядывали из-под густой шапки волос, довольно коротких на макушке и длинных на затылке. В лунном свете серьги загадочно мерцали, вспыхивая то ярко-голубым, то ослепительно-белым. Уши азора были вытянутые, заостренные и навевали ассоциацию с волками. Или с оборотнями? Хотя нет, с белым пушистым песцом! Блондин чуть заметно улыбался, не разжимая губ, а его голубые глаза с не меньшим интересом изучали меня, нежели я его.

– Где же ты, моя спасительная близорукость, – пробормотала я, едва шевеля губами, и чуть закусила нижнюю. Повернувшись на спине застывшего на месте животного, бросила тоскливый взгляд на темный силуэт противоположного берега. Решив, что даже в бодром состоянии мне до него не доплыть, снова обняла ящера. Когда щека коснулась его прохладной чешуи, я устало вздохнула и прикрыла глаза. Будь что будет.

Спокойствие!

Оно нахлынуло теплой волной на мои изрядно потрепанные нервы. Словно живительная влага, оно залечивало прорехи в израненной психике, избавляя от раздражения и грусти, от обреченности и равнодушия, от тяжелого чувства безысходности. Никакого страха, никаких забот, одно только умиротворение. Приятно! И до чего же хорошо так безмятежно лежать возле берега неизвестного мне озера, когда рядом он. Спокойствие…

Стоп! Какое, к черту, спокойствие? Особенно в присутствии этого… который белый. И откуда эти мысли? Даже не мысли, а ощущения. Будто кто-то специально навязал их мне, преследуя свою цель. И кажется, я знаю, кто именно, еще бы понять, в чем цель? Моя рука скользнула в воду. Смочив ладонь, я положила ее на свой лоб, надеясь таким способом ослабить гипнотическое воздействие. Нечего в мою голову лезть! Всяких белобрысых миротворцев там только и не хватало для полного финиша. Открывать глаза я боялась. Вдруг этот тип не только ментально, но и зрительно влиять может? Откуда мне знать, что за уникумы эти азоры? Оборотни, наемники, убийцы… а еще? Может, передо мной восседает некая разновидность местного Вия. Гляну в его небесно-голубые очи – и все! Кранты! Проверять предположение на собственном опыте как-то не тянуло, поэтому я продолжала самоотверженно жмуриться.

От холодной руки, прижатой к коже, стало легче. Не то чтобы навязанное спокойствие пропало, просто оно стало более родным, что ли. Будто мое сознание, испив этот «телепатический нектар», переварило его и слегка изменило под себя. А может, у меня просто началась паранойя? Вдруг на самом деле все гораздо проще: уставший от передряг организм включил свои защитные механизмы, призванные усмирять любые необдуманные порывы. Неизвестно ведь, что хуже: спокойно дожидаться своей участи на спине дружелюбно настроенного ящера или предпринять очередной заплыв. А предводитель белолицых тюремщиков и вовсе тут ни при чем. Сидит себе, никого не трогает… Как же, размечталась!

То, что вокруг стало светлее, я почувствовала даже сквозь сомкнутые веки и решительно открыла глаза, ожидая увидеть в ладони азора голубой фаербол. Но меня ожидал сюрприз. Вокруг, точно снежинки зимой, кружили крошечные огоньки. Не ошиблась я разве что с цветом светящегося «конфетти», летящего откуда-то сверху. Одного взгляда мне хватило, чтобы рассмотреть источник. Блондин все так же сидел на берегу и с загадочной улыбкой на белых губах осыпал меня искорками, которые без каких-либо усилий создавал прямо из воздуха, причем горстями. И что это значит?

Я покосилась на флегматичную морду ящера и искренне позавидовала непробиваемому спокойствию этой крылатой рептилии. Впрочем, с его серебристой броней, я, наверное, тоже не сильно бы переживала о всяких там мелких «светлячках» явно магического происхождения. Даже если рванет, далеко не факт, что покалечит. Мне же вряд ли так повезет в случае взрыва. Прижившееся в душе спокойствие не помешало обдумыванию нового плана побега. Правда, перерасти во что-то, пригодное для исполнения, он так и не успел.

Как только подозрительные огоньки, переставшие падать сверху, выстроились вокруг меня в определенном порядке, ящер качнулся и начал быстро погружаться. Сердце ухнуло в груди, предчувствуя неладное. Пытаясь удержаться на спине животного, я попробовала плотнее прижаться к нему, чтобы сохранить равновесие и, по возможности, зацепиться руками за… ну хоть за что-нибудь. Однако пальцы скользили по мокрой чешуе, как по телу изворотливой рыбы. А потом пришло осознание, что под воду уходит только киприн, а я, точно перышко на ветру, наоборот, медленно поднимаюсь наверх в окружении ярко горящих искр. Что это? Телекинез? Левитация? Ящер уплыл, я же осталась одиноко висеть над потревоженной им водой. И тут на меня обрушилась новая эмоция.

Безопасность!