Зачарованный апрель

Розе не хотелось терять последнюю надежду, поэтому она, хоть и не раз брала в руки перо и бумагу, каждый раз откладывала их в сторону и уходила в сад, не в силах избавиться от непонятного беспокойства, которое не давало ей ни молиться, ни думать, ни жить в согласии с собой.

К концу недели приехал мистер Уилкинс. Предложение, видимо, было принято им с большой готовностью, потому что он сразу же, как получил письмо, телеграфировал, что выезжает. В первый момент после получения телеграммы Лотти не могла прийти в себя от изумления и беспокойства. В ее сознании они были прочно связаны с неприятными вестями, и она даже испугалась, не случилось ли чего с мужем. Однако, прочитав телеграмму, она успокоилась.

Чудеса продолжались. Даже на расстоянии замок Сан-Сальвадор так манил к себе, что деловитый, серьезный Меллерш, который привык обдумывать каждый свой шаг (этому особенно способствовала его профессия), тоже поддался волшебству и немедленно решил воспользоваться предложением. Вдобавок миссис Уилкинс была счастлива, что он не вспомнил о неудавшейся совместной поездке и не отказался приехать в Италию, хотя и не так, как собирался сначала.

Крошка решила, что он очень хочет снова увидеть свою жену, и мысленно пожелала ему хорошего отдыха. Она надеялась, что его обрадует счастливое лицо жены. «А если нет, — думала она, — то я просто вытащу его на балкон и сброшу вниз…»

Она совсем не хотела, чтобы ее новой подруге испортили остаток апреля. К концу недели они уже называли друг друга по имени и действительно подружились. Это была инициатива Лотти. Крошка сопротивлялась, сколько могла, но в конце концов уступила. Лотти невозможно было сопротивляться, она была такой искренней и живой, что Крошка тоже забыла о сдержанности и начала жить в полную силу.

Теперь уже она искала Лотти, но беда была в том, что ее никогда не было на месте. Она целыми днями бродила по окрестностям, приходя только к обеду. Теперь леди Каролина не могла себе представить, что боялась ее навязчивости. Поздно вечером, когда Лотти возвращалась домой, ее одежда была в еще большем беспорядке, чем обычно, а в волосах полно мха. Крошка надеялась только, что с приездом мужа она успокоится, приведет себя в должный вид и будет чинно гулять с ним в положенном месте и в положенные часы. Ей нравилось наблюдать за Лотти, хотя ее удивляло, как можно быть такой счастливой из-за таких пустяков. Погода была божественной, а замок — чудесным, но сама Крошка видела в своей жизни так много красивых вещей, что этого ей было недостаточно для счастья.

Кроме того, ее интересовало, как будет Лотти чувствовать себя с Меллершем, от которого так недавно сбежала. Она сделала широкий жест, пригласив его сюда, но до сих пор Крошка не видела, чтобы такие вещи хорошо кончались. Никто не любит быть объектом широких жестов, да и делать их очень утомительно. У Лотти это получалось как бы само собой, без малейших усилий, и это было самое интересное.

Миссис Уилкинс была совершенно счастлива. Если еще в середине недели она боялась, не заставит ли ее спуститься с небес приезд Меллерша, то к выходным она была совершенно спокойна и готова ко всему. Она была уверена, что сумеет помочь и мужу устроиться на облаках в новообретенном раю, и тогда они вместе посмеются над ее страхами. Как она боялась его в Хэмпстеде и каким глупым ей теперь казалось ее поведение! Ему нужно будет сильно измениться, прежде чем он сможет чувствовать себя свободно в окружении звезд, как она сама, но Лотти была уверена, что все произойдет само собой. Несколько дней на свежем воздухе выдуют из его души холод и сырость, которыми пропитан Лондон, и он сможет вместе с ней наслаждаться раем.

Лотти немного посмеялась, представив себе преуспевающего семейного адвоката, в шляпе и строгом воротничке, «восседающего на облаках», но в ее смехе звучала почти материнская гордость. Она любила мужа и была уверена, что делает для него доброе дело. Все сомнения ее покинули, она перестала себя уверять, что ничто не заставит ее почувствовать себя несчастной, и принимала это как должное. Вслух и про себя она повторяла, что обрела почву под ногами.

Получив сообщение о приезде мужа, она не поехала в Меццаго, как предлагала миссис Фишер, а просто встала пораньше и пешком отправилась к тому месту, где Беппо обычно выгружал багаж.