Зачарованные

Тем временем перерыв на ланч заканчивается, а никто еще не выразил желания сесть за мой столик. Правда, Кейд улыбается и жестами зазывает меня присоединиться. Как несерьезно! Он просто играет, чтобы посмеяться надо мной, поставить в глупое положение и унизить. Что касается Сочиль, то я не представляю, как найти с ней общий язык. Кроме того, после той странной беседы в коридоре она куда-то запропастилась.

Поэтому я проталкиваюсь к выходу. Крадусь по коридору в надежде отыскать укромный уголок, где можно будет спокойно перекусить и дождаться очередного звонка. Добравшись до длинного ряда шкафчиков, сажусь прямо на пол. Покопавшись в сумке, выуживаю оттуда пластиковый контейнер с моей любимой энчиладой: тортильей с козьим сыром и вкуснейшим соусом Паломы из зеленых томатов.

Вооружившись пластиковой вилкой, собираюсь приняться за еду, когда меня останавливает едва слышный шорох. Несомненно, он исходит от пакета с ланчем! Гадаю, кто, кроме меня, оказался школьным изгоем, и выглядываю из-за угла. Передо мной — пара ног в джинсах и тяжелых ботинках на толстой подошве. Они — здоровенные и наверняка принадлежат парню. Осторожно возвращаюсь в укрытие и чувствую облегчение. Какое счастье, что я не единственный лузер в Милагро!

Глава 26

Снова раздается пронзительный звонок. Эхо проносится по коридорам, отражаясь от уродливых бежевых стен и красных металлических шкафчиков. Звук вызывает настоящий шквал движения. Лавируя в потоках учеников, я пытаюсь отыскать нужный кабинет. Наконец останавливаюсь у двери и сверяюсь с расписанием, чтобы убедиться, что попала туда, куда надо. Повторно ошибаться мне не хочется. Вроде бы все правильно, самостоятельная работа. Последнее на сегодня занятие: слава богу, аллилуйя!

Переступив порог, представляюсь мужчине за кафедрой. Натыкаюсь взглядом на его живот, обтянутый тесной футболкой. У преподавателя — жесткий рот и неприятный прищур. Ежик волос чересчур короток, и сквозь него просвечивает череп. Учитель ставит галочку напротив моей фамилии и предлагает мне занять любое место.

Но выбрать его будет непросто, это я уже усвоила. Несмотря на обманчивую легкость, в «безобидном» классе территория разделена границами, которые предупреждают: всяким глупым новеньким здесь не рады. Я замираю в нерешительности.

— Ну, что еще? — рявкает мужчина, уставившись на меня, как на дурочку.

Я отмечаю, что в помещении красуются высокие квадратные столы и потрепанные табуреты. Миную одноклассников и слышу вздохи облегчения на всем пути. Бросив сумку, наконец-то усаживаюсь.

— Тут свободно? — спрашиваю я у длинноволосого парня, склонившегося над книгой.

— Абсолютно, — улыбается он, поднимая голову, и мое сердце едва не выпрыгивает из груди.

Неужели в классе находится тот самый юноша, Дэйс? Его я сперва увидела во сне, затем — в «Кроличьей норе» и на автозаправке, а потом — в пещере. Я не могу оторваться от его льдистых глаз и манящих губ, которые я целовала несколько раз. Правда, не в этой реальности.

С трудом успокаиваюсь, стараясь вести себя как обычно, но тайком кошусь на него. Волевой подбородок, высокий лоб, четко очерченные скулы, гладкая смуглая кожа — те же черты, что у Кейда.

— Ты ведь новенькая, да? — Он откладывает книжку, и его густые красивые волосы скользят по плечу.

Я собираю остатки воли в кулак, чтобы не дотронуться до них.

Киваю или думаю, что киваю. Я ни в чем сейчас не уверена, настолько он меня поразил. Пытаюсь понять: узнал ли он меня, удивлен ли встречей? Жаль, что Палома только что начала мою подготовку — нужно было обратить внимание на Дэйса, а не на его брата. Заставляю себя отвести взгляд и дергаюсь, больно стукнувшись ногой. Ощущаю странную нервозность. Почему я решила плюхнуться здесь, хотя и ясно: за другими столами мне не будут рады.

Дэйс прячет улыбку и возвращается к чтению. Я еще толком не пришла в себя, а он говорит:

— Думаю, ты видела моего доппельгангера[18], который болтается по школе, изображая из себя Короля Столовки? Или тебе нужен карандаш, но ты стесняешься попросить?

— Между прочим, еще никто не называл меня стеснительной, — лепечу я и проглатываю ком в горле.

Утверждение, пусть и во многом правдивое, в этот момент никак не соответствует истине.

— Ну да, дело в твоем близнеце, — небрежно и безразлично бросаю я, но голос выдает меня.

Я — как натянутая струна. Мне хочется вцепиться в ворот его рубашки и потребовать ответа на вопрос: не снились ли ему похожие сны? А он незлобиво усмехается:

— Мы с ним действительно близнецы, но нас легко различить. Во-первых, у него короткая стрижка, а во-вторых…

— Глаза, — брякаю я и краснею — судя по выражению его лица, он понятия не имеет, о чем я толкую. — Твои… добрее.

Теперь я мысленно ругаю себя. Почему я веду себя как идиотка и ставлю себя в неловкое положение перед ним, одноклассниками и учителем? Надо взять себя в руки, вспомнить, кто я и для какой цели рождена. А я должна сокрушить их род или, по крайней мере, уменьшить уровень ущерба, который они наносят. Но парень не реагирует на мою реплику, продолжая как ни в чем не бывало: