ЗАЧАРОВАННЫЕ

Видимо, Шер права насчет сентября в Бен Блейре. Карнавал Ужасов. Карусель Кошмаров. И никакой возможности спрыгнуть на ходу.

Через два часа после описанных событий все в доме Каннаганов пришло в относительный покой. Шерри заснула, приняв лошадиную дозу успокоительного, рядом с ней прикорнула усталая и заплаканная миссис Каннаган. Саманта сидела в своей комнате у окна и смотрела на улицу. Сил у нее не осталось совершенно.

После первых охов, вскриков и слез миссис Каннаган развила бурную деятельность. Она позвонила в полицию и занялась Шерри, предоставив Саманте давать показания. Первым прибыл местный констебль Джейк Симпсон, молодой и очень старательный парень. Он подробнейшим образом записал рассказ Саманты, вопросы задавал короткие и не требующие развернутого ответа.

Зато через полчаса после Симпсона в дом Каннаганов прибыл сам инспектор Болд. Кристофер Болд, шестьдесят два года, из них сорок пять - на службе в полиции графства.

Инспектор был толст, грузен, голубоглаз, у него были шикарные усы моржа, огрызок незажженной сигары в углу рта, жесткий серебристый ежик волос, а вопросы он задавал такие, что впору было призадуматься, здоров ли он сегодня в принципе.

Инспектор выпил кофе, автоматически предложенный пробегавшей мимо миссис Каннаган, похвалил его крепость, задержал миссис Каннаган «буквально на минуточку», потом ухитрился прорваться в комнату к Шерри и задать ей два или три вопроса очень тихим голосом, причем - это Саманта с изумлением поняла только сейчас - Шерри ответила ему на них вполне спокойно и осмысленно, не впадая в истерику.

После этого инспектор еще посидел в гостиной вместе с Самантой, посокрушался насчет погоды и предрассудков и отбыл наконец восвояси, заполнив показаниями Саманты несколько страниц в своем блокноте.

Теперь Саманта сидела в тишине и покое, чувствуя себя вымотанной до предела. Надо поспать хоть, немного. Завтра ей предстоит работа, да еще такая, для которой нужна свежая голова.

Она решительно сбросила с себя футболку и голышом нырнула под одеяло. Прикосновение прохладной ткани к обнаженной коже оказалось неожиданно возбуждающим, ласковым, и Саманта поежилась от приятной щекотки, пробежавшей по позвоночнику.

Потом она стала думать о Рональде Гранте.

Интересно, кто все-таки ошибается на его счет - она или весь город?

Каким он был до взрыва? Наверное, красивым. У него правильные и мужественные черты лица, густые волосы и такие пронзительные глаза.

Белинда Мейз не могла в него не влюбиться.

Саманта Джонс тоже влюбилась бы в него, будь она на месте Белинды.

Саманта Джонс сейчас на месте Белинды.

Уже совсем засыпая, она вспомнила, как доктор Грант бросает в море белые розы.

Белые. Символ чистой и невинной любви, символ скорби и памяти.

В одном черном-черном замке жил черный-черный человек…

Музыка, тихая музыка отовсюду. Свет мерцающий, зыбкий, почти нереальный. Тьма по углам комнаты, освещенной только пламенем камина. Перед камином, на пушистой шкуре медведя, она. И Он. Ее Черный Человек.

Он протягивает к ней руки, и она со смехом, со слезами, с восторгом кидается к нему на грудь.

Я хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Ты и я. И нет ни времени, ни пространства. Только мы.

Так и будет. Мы всегда будем вместе.

Обещай мне. Обещай, что всегда будешь любить меня так, как сегодня.

Люби меня. Пожалуйста, люби меня сейчас!

Не сейчас. Я не могу.

Я прошу тебя.

Не сейчас. Сейчас тебе придется уйти.

Я не могу без тебя. Я умру без тебя.

Если ты останешься, я причиню тебе боль.

Ты не можешь причинить мне боль.

Но я это сделаю.

Нет!!!

И он поворачивается к огню. Она видит его лицо. Страшный, уродливый шрам тянется через правую щеку вниз, к плечу. Черная рубашка соскальзывает с широких плеч, и она видит изуродованную, обожженную плотью страшно перекрученные рубцы, багровые следы огня.

Он настолько ужасен, что она бежит, бежит со всех ног… но ноги прилипли к полу. Она стоит на месте, не в силах двинуться, не в силах просто пошевелиться.

А за ее спиной звучат шаги. Неотвратимые, тихие, страшные шаги Того, Кто за Спиной…

- Сэм, ты проснулась?

Голос Томми Каннагана, брата Шерри, ворвался в сон Саманты, развеял мрак, и она села в кровати, вся дрожа и натягивая на обнаженную грудь одеяло.

Сон был настолько реален, что девушка невольно посмотрела на соседнюю подушку, словно ожидая увидеть там спящего Рональда Гранта.

- Вставай, соня! - раздался голос из-за двери.

- Томми, что ж ты так голосишь! Еще рано…

- Вообще-то уже половина десятого, так что могу голосить с чистой совестью. Тебя к телефону.

- Кто?

- Высокий блондин, синие глаза, служил на Востоке, у него есть спаниель, хромающий на правую заднюю лапу…

- Томми-балаболка.

- Хорошо, хорошо. Просто незнакомец. Я его раньше не слышал. Подойдешь, или сказать, что ты спишь?

- Иду.

- Давай. Мама блинчики печет, так что не болтай долго.

Она завернулась в пушистый халат и побрела к телефону.

Голос Рональда Гранта окончательно разбудил Саманту, и она замерла у телефона, испытывая странное удовольствие, почти блаженство при звуках этого низкого голоса.

- Доброе утро, Саманта. Надеюсь, не разбудил?