Забывая Августа (ЛП)

— Значит, ты хочешь спасти меня, в этом всё дело, — я топнула ногой, раздраженная, отворачиваясь от него. И это после всего, чем я с ним поделилась, рассказав о своём детстве...

— Бога ради... — его руки обхватили меня за талию и развернули к себе. — Я знаю, что тебя не нужно спасать. Я просто хочу быть рядом, постоянно. Я пытаюсь сказать, что люблю тебя, Эверли!

Его поцелуй был напряженным и до боли жестким, наши губы касались снова и снова. Он предложил мне съехаться, а я, в своей привычной манере, вспылила.

В моей жизни не случалось ничего хорошего.

До него.

Когда вспышка страсти затихла, он запустил пальцы в мои волосы.

— Переезжай. Пожалуйста. Грей мою постель, живи в моих объятьях... и никогда не уходи.

— Хорошо, — ответила я, наконец-то понимая, каково это, когда о тебе заботятся.

Когда тебя любят.

***

— Ещё один осмотр недвижимости на сегодня? — голос Августа пробился через затянувшееся воспоминание, возвращая меня к реальности. Я пару раз моргнула, окидывая взглядом улицу, на которой стоял наш первый дом.

Дом, который мы арендовали, когда я, наконец, согласилась жить с ним вместе.

***

— Ты собираешься переехать в моё гетто? Или ожидаешь, что я соберу вещички и переберусь в твою отвратительную холостяцкую берлогу? — я улыбнулась, обнимая его обнаженный торс руками.

Парень взглянул на меня, целуя в макушку.

— Чёрт побери, если ты хочешь, то можем найти что-нибудь новое. Мне всё равно, до тех пор, пока я просыпаюсь рядом с тобой.

Так мы и сделали.

Я планировала сделать этот дом следующей остановкой по маршруту «история нашей жизни», но неожиданно мне показалось это чересчур личным.

Слишком реальным.

И, в конце концов, я просто не была готова попрощаться с этим.

— Нет, — я собралась с ответом и пояснила, — просто место для встречи.

Он обводил взглядом улицу, а я рассматривала его, ожидая хоть какую-нибудь искру узнавания – подсказка, что он помнит хоть что-нибудь – и ничего.

Для него это была просто улица.

Ничего особенного.

И это было... больно.

— Итак, чем мы сегодня займемся? — спросил он, с любопытством разворачиваясь ко мне. Я отвернулась, скрестив на груди руки, пытаясь придумать что-нибудь другое взамен.

Спасаясь от навязчивых воспоминаний о нашем первом жилье, я искала что-нибудь безопасное и простое, нейтральное, где бы эти чувства затихли.

— Поиграем в туристов, — быстро ответила я, вспомнив похожий день несколько лет назад.

— Здесь? — спросил он.

— Не совсем, но в пределах города. Пойдём. Я сяду за руль.

Я не стала ждать его. Знала, что он пойдёт следом. Любопытство не даст ему соскочить. Я запрыгнула в машину, а он сел на пассажирское кресло рядом.

Внезапно машина показалась мне тесной. Я чувствовала себя селёдкой в консервной банке. Он был везде – его запах, навязчивое присутствие – и мне не хватало воздуха.

— Хотя, с другой стороны... Может, ты поведёшь? — мне удалось выскочить из машины и жадно втянуть воздух в лёгкие.

Сзади раздался мягкий голос.

— Эверли? Ты в порядке?

Август не трогал меня, но я всё равно чувствовала накатывающий волнами жар его тела.

Я сделала шаг вперёд и обернулась.

— В порядке, — ответила я. — Просто не хочу сидеть за рулём, вот и всё.

Я двинулась к его машине и ждала, когда он её откроет. Август смотрел на меня с нескрываемым напряжением в карих глазах, словно он решал, уличить меня во вранье или пропустить его мимо ушей.

К счастью, он выбрал второе и разблокировал дверцы. Я скрылась за ними от его тяжелого взгляда.

Устроившись на соседнем кресле, он поставил камеру на подставку между нами.

— Итак, куда мы едем? — спросил Август, вставляя ключ в зажигание.

— Рыбацкая пристань (Прим. портовый район Сан-Франциско, одна из туристических достопримечательностей города), — я гадала, нужны ли ему подсказки, но он просто отъехал от тротуара и направился в нужном направлении.

— Я изучаю карты, — пояснил он. — В тот день, когда я заблудился и забрёл в твою кофейню, то почувствовал себя таким беспомощным и одиноким. И я бы не хотел испытать это снова, так что начал понемногу изучать город,

Я молча кивнула, а потом поморщилась.

— Что ж, неприятно говорить тебе это, но ты только что пропустил поворот.

— Что? — воскликнул он, заглядывая в зеркало заднего вида. — Вот дерьмо!

Я прикрыла рот рукой, сдерживая смешок.

— Знаешь, — сказал он, — если ты хочешь, чтобы всё сработало, в конечном счёте, тебе придётся открыться.

— Я не обязана испытывать к тебе симпатию, чтобы всё сработало, — раздраженно ответила я. — Ты хочешь знать о нашем прошлом – этим я и занимаюсь. И чем скорее мы это сделаем, тем скорее ты сможешь двигаться дальше. Это моё примирение.