Забытый чародей. Лабиринт воспоминаний

- Почему Ольга не сказала, что Инесса Павловна с Верой в аэропорту?

Сыщик выругался.

- Я не говорил, куда и почему еду. Спрашивал об отце, когда до самого не дозвонился. Далась им эта поездка! Не сидится дома! Ну, Алексей!

Машину бросили в запрещенном месте, подъехав максимально близко к парку. Внутри решили не разделяться, вдруг сюрпризы не закончились. Вспоминая майские Алины финты, я не особо рассчитывала на легкую победу. Наверняка, устроит подвох.

Вера сидела на скамейке недалеко от входа. Беззаботно болтала ногами и беззвучно шептала под нос. Пальчики правой руки что-то чертили в воздухе. Рисунок без красок и карандашей? Или что-то иное? Опасное? Вдруг не Вера это вовсе?

- Не спешите, - я не дала сыщику приблизиться к девочке.

О, да! Она удивилась. Ждала Устинова. Не меня. Светлые детские бровки по-взрослому изогнулись, губы сложились в уродливой усмешке. Тварь рискнула завладеть телом маленькой магички, несмотря на прошлую неудачу.

- Однако... - протянула она хрипло.

- Убирайся, - велела я не громко. Не хватало, чтобы прохожие решили, что двое взрослых собираются причинить вред ребенку. У сыщика знатная ксива, но тем не менее.

- Попробуй прогони, - оскалилась Аля, превращая лицо ребенка в демоническое. - Силенок не хватит, воровка.

Она не подозревала, что меня «примирили» с Мирой. Однако и я сомневалась, что недавняя инициация перетянет удачу на мою сторону. У Али опыт и покровительство темного мага. У меня - сплошные инстинкты.

- Чего ты хочешь?

- Того, что ты дать не сможешь. Где чародей?

- В недосягаемости. Говори со мной.

- Не много ли чести?

- Тогда приходи в другой раз.

Пикировка грозила затянуться, и Глеб Вениаминович осторожно кашлянул. Аля рассмеялась. Смехом злых ведьм из сказок.

- Помощничек, - протянула она издевательски. - Любимую спасти не сумел, но смеет считать, что убережет девочку.

Ударила по больному, но сыщик стойко выдержал пропитанный ядом выпад.

Я сделала шаг вперед, задаваясь вопросом, почему Аля рискнула вновь вселиться в тело Веры. В прошлый раз с управлением магической «оболочкой» возникли трудности. Не проще ли для передачи сообщения воспользоваться Инессой Павловной?

- Не приближайся! - велела Аля. - Стой, где стоишь!

Я не послушалась. Ринулась вперед. Сжала детские плечи.

Мир вокруг заколыхался. Деревья и высотки за ними погасли. Остались белые стены и потолок. Как в кино, когда главный герой попадает в чей-то разум для диалога, недоступного остальным. Остались только я и Аля - в истинном обличье. Но не живая. Кукольная. Как Лида Арсеньева из полустертого детского воспоминания.

Я обошла неприятельницу кругом, вглядываясь в аристократические черты. Даже застыв в фарфоре, они отражали ненависть. Желание разорвать всех и вся.

- Сколько же злости, - прошептала я.

- И боли...

Кто-то ещё был в комнате. Летал невидимкой. Из-за эха я не сразу узнала голос.

- Мира?

- Я.

- Что происходит?

- Хочу показать кое-что. Её воспоминания. Смотри.

Она не спрашивала разрешения. Делала по-своему. И кто тут хозяйка: я или дар?

Из комнаты высосали белый цвет. Подчистую. Оставили черноту, как после пожара. Фарфоровая Аля исчезла. На смену пришла она же. Другая. Растрепанная женщина сидела в громоздком старом кресле, обняв колени. По лицу бежали тени, словно за окном в свете яркого фонаря качались густые ветви. Но не было ни окон, ни деревьев. Лишь стены. И мужчина в черном сюртуке, ходящий туда-сюда, заложив руки за спину.

- Значит, у меня был дар? - спросила Аля хрипло. Она отвыкла говорить.

- Ключевое слово «был», - отозвался Вольдемар Литвинов, останавливаясь. - Ты больше над ним не властна. Но не расстраивайся. Он и прежде тебе не подчинялся. Точил изнутри и, в конце концов, убил.

Аля нервно засмеялась. Её позабавило последнее слово.

Убил? Как глупо звучит. Она же сидит здесь. Ощущает тело. Дышит. Мертвые гниют в земле, превращаясь в прах. У них нет будущего. Нет шансов, нет прав.

Но это не о ней. Больше не о ней.

- Ты сказал, можешь дать мне другую силу. Взамен той, что ушла.

- Могу. Мы заключим сделку. Ты получишь мощь, и сможешь отплатить обидчику. Магу, которому полагалось защищать тебя любой ценой, но допустившему беду. Он поставил себя выше, чем ваши с матерью жизни.

Волна ярости прокатила волной, способной накрыть в шторм целое судно.

- Ты тоже обидчик.

Где-то выл ветер, как предвестник беды. Но Аля не боялась. Никого. И ничего.

- Верно. Ты стала разменной монетой в моей игре. И мне не жаль. Извинений ты не дождешься. Я получил, что хотел. Наказал старого врага, перетянул успех на свою сторону. Но это я вернул тебя из праха и забвения, самоубийца. С легкостью отправлю назад, если условия сделки тебя не устроят.

- Нет! - она поспешно вскочила. - Я слушаю.

Аля не кривила душой. Готова была согласиться на всё, чтобы остаться в мире живых. Главное, жить и получить силу. Остальное приладиться. Кто сказал, что не получится наказать убийцу позже? Наказать обоих магов?

Литвинов прочитал Алины мысли.