Забытые в небе

– Ну, чего стоим, бойцы? Хабар сам в рюкзаки не запрыгнет. Нам ещё весь этаж надо осмотреть, и следующий тоже. Арбайтен, арбайтен, шнелль!

IV

– Здравствуйте, дорогие друзья! С вами снова Евгений Гурвиц и постоянный гость программы «Слово для Мира и Леса", признанный знаток истории этого вопроса, профессор Гарвардского университета Давид Рар. В прошлый раз мы говорили о трагедиях, к которому привело наступление Зелёного Прилива в Шанхае и Карачи…

Музыка вливалась в открытый иллюминатор, заглушая все прочие звуки. Оркестр на верхней палубе старался вовсю – настоящая, живая музыка, как и положено, на первоклассном теплоходе. Изюминка круиза – недолгая стоянка на Речвокзале знаменитого Московского Леса, во время которой пассажиры могут посетить местный рынок, приобрести сувениры, а так же некоторые снадобья, которые за МКАД днём с огнём не сыскать, а если и сыскать, то лишь за очень, очень большие деньги. Например – сильнейшие афродизиаки, потрясающую косметику, сделанную из чудодейственных лесных ингредиентов и – тс-с-с! – кое-какие не столь безобидные субстанции.

Пассажирам, перед тем, как сойти на берег, дают подписать бумагу, что они ознакомлены с опасностью подобных покупок – как и с ответственностью за попытку вывоза за пределы Леса запрещённых веществ. Но разве такие подписки способны кого-то остановить? Досмотр на Химкинском терминале сугубо формален, а в каютах хоть первого, хоть второго классов при минимальном старании спрятать можно что угодно. И уж тем более – вне каюты, если заранее заинтересовать стюарда или палубного матроса.

– …в Москве Зелёный прилив грянул в десять тридцать утра. Тринадцатого мая две тысячи двадцать четвёртого года. Масштаб бедствия нарастал лавинообразно: уже через три четверти часа встали в пробках все направления, по которым можно было покинуть город. Всё больше зданий разрушали стремительно прорастающие сквозь фундаменты деревья; число погибших под развалинами уже в первые часы, не поддавалось учёту. Посланные для разведки вертолёты и беспилотники либо разбивались из-за отказа бортовых систем, либо сообщали о вынужденных посадках, после чего связь с ними прерывалась. Немногие вернувшиеся принесли шокирующее известие о том, что город за пределами Садового Кольца захватывается громадными деревьями, растущими порой прямо сквозь жилые дома. В центре подобного явления не наблюдалось – там дело ограничивалось появлением на мостовых и тротуарах стремительно разрастающихся покровов мхов и лишайников, полностью блокирующих движение транспорта….

– Я часто думала: а как бы я повела себя, окажись в тот день в Москве?

Татьяна перевернулась на спину и закинула руки за голову. Простыня сползла, открыв взору грудь с вишенками сосков. Егор залюбовался столь соблазнительным зрелищем.

– А ты?

– Что – я?

– Ну, ты что бы делал?

– Не знаю… – он повторил движение подруги. Теперь они оба лежали, закинув руки за головы, и смотрели в низкий потолок каюты. – Наверное, помогал бы людям выбираться из города. А может, и остался бы, как Серёга.

– Кто?

– Ну, Серёга, Бич. Егерь, который скрипку принёс.

– А, он…

Татьяна перекатилась на живот. Простыня при этом движении упала на пол, обнажив пару не менее соблазнительных округлостей. Он не удержался и положил ладонь на ложбинку спины и медленно двинулся по направлению к пояснице.

– Заставил меня смотреть эту дурацкую передачу – вот и страдай теперь в одиночку. – Она извернулась, стряхивая расшалившуюся ладонь. – Я в душ, и даже не думай стучаться, не пущу!

Она вскочила с постели и, как была, нагишом, упорхнула в туалетную комнату. В каюте первого класса она была достаточно просторной, с душевой кабиной и джакузи. Егор проводил её взглядом, разочарованно вздохнул и прибавил громкость.