Забытые в небе

— Да мы тренировались… — уныло добавил второй, тощий, с узким, прыщавым лицом и сальными сосульками волос. — В марте даже до Лужников долетели.

— Долетели? Так Майя была не одна?

— Да, я тоже с ней полетел. Мы и на этот раз собирались вдвоём. Так безопаснее, да и вообще…

Егор посмотрел на парня с невольным уважением — уж очень его невзрачный облик не вязался с подобным экстримом.

— И что помешало?

Тощий замялся.

— Так у него параплан отняли. — объяснил со злорадной усмешечкой дылда. — Майке-то что, запихала крыло в рюкзак — и в реку прямо с парапета, вплавь, на другую сторону. А этого фермеры поймали и сдали скитникам.

— И как?..

Вместе ответа дылда гыгыкнул. Прыщавый насупился.

— Монахи заперли его в подвал на предмет покаяния. объяснила Татьяна. — И продержали там больше недели. А напоследок — всыпали розог при скоплении фермеров.

— Да что розги! — закричал вдруг прыщавый. — Эти гады крыло сожгли! Понимаете? Отобрали и сожгли, а я с ним почти полгода возился — выкраивал, шил…

На глазах у него выступили злые слёзы.

— А кроме крыла, что-нибудь ещё отняли? — тихонько спросила Татьяна. Она, похоже, сочувствовала прыщавому.

— Движок. Первый, опытный экземпляр, только-только прислали из Швейцарии. Майка в тот раз просто так полетела, ну а я с пропеллером.

— Прямо Карлсон. — усмехнулась Татьяна. Дылда обидно заржал.

— Ладно-ладно, не обижайся, рассказывай дальше!

— Чего рассказывать-то? — прыщавый насупился ещё сильнее Майка потому так мало и протянула, что была без движка. Над рекой воздух холодный — не смогла поймать восходящий поток и села на набережной. Я, как увидел, что она пошла вниз, тоже стал искать место для посадки. Ну и нашёл, на свою голову…

— На свою задницу! — хохотнул дылда. — Похоже, сочувствия к пострадавшему товарищу он не испытывал. — Он лужниковцам на огороды хлопнулся — курей распугал, поломал теплицы, помидоры подавил. Мужики озлились, и поволокли его в скит, разбираться.

— Молодец отец Андроник. Жаль, эту дуру вместе с ним не изловили — глядишь, и поумнела бы.

Егор был знаком с настоятелем Новодевичьего Скита — лечил там помятые рёбра после памятного визита к друидам.

— Вас бы туда… — прыщавый чуть не плакал. — Сволочи, мракобесы, изуверы в рясах!

Егор сделал примирительный жест.

— Ладно, мы тебе сочувствуем, и всё такое. А сейчас — давай к делу, а?

Он сдвинул в сторону стопку журналов и выложил на стол карту.

— Уточните, как она летела, и где вы в последний раз её видели?..

В коридоре раздались испуганные крики, грохот и рассыпчатые, зубодробительные матюги. Хлёстко ударил выстрел — стёкла отозвались дребезгом. Татьяна громко ойкнула и сжала ладонями щёки. Егор вскочил, едва не опрокинув столик.

— Что за… японский городовой?

В коридоре имело место толковище — из тех, что возникают обычно после пьяной стычки и, либо быстро заканчиваются не менее пьяным примирением, либо вспыхивают новым мордобоем, уже в расширенном, за счёт подтянувшихся зрителей, составе. От второго варианта удерживало немаловажное обстоятельство в виде Яцека— Обреза. Он со скучающим видом стоял между конфликтующими сторонами, положив любимое оружие на плечо — ствол курился сизым дымком, остро, свежо воняло порохом. Из пулевой выщербины в потолке на голову (поляк был без рогатырки и кителя-фельдграу), сыпалось цементное крошево.

За спиной у Яцека расположилась скульптурная группа «Раненый герой на поле боя». Командир «партизан», в расхристанной гимнастёрке, со спущенными с плеч подтяжками, поддерживал в полусидячем положении чернявого Мессера. Боец выглядел жалко — бледный, то ли от страха, то ли от контузии, бессмысленно дёргал руками, на разбитых губах выступила кровь. Знаменитая финка валялась рядом.

Ещё двое партизан, растопырив руки, сдерживали толпу из двух десятков невнятно вопящих студентов. Среди них выделялся здоровенный парень в кожаной безрукавке, с предплечьями, перевитыми татуировками в виде лент и древесных стеблей. В правой руке у парня опасно блестела сталь.

— Из Сетуньского Стана… — пискнула из-за плеча Татьяна. — Я его знаю: нормальный парень, раньше тоже был студентом. Он часто тусуется в ГЗ — девушка у него тут…

Сетунец, поддавшись увещеваниям Мехвода, что-то недовольно пробурчал и спрятал в свисающие с пояса ножны длинный кинжал-бебут.

«…не с тем Мессер связался, ох, не с тем…»

Увидав Егора, командир «партизан» приветственно помахал рукой. Оставшись без поддержки, Мессер, всхлипывая, сполз на пол.

Толпа, то ли впечатлившись запахом пороха, то ли следуя примеру предводителя, потихоньку рассасывалась. Чекист с Сапёром подхватили пострадавшего под локти и шустро поволокли по лестнице вниз, на пятый этаж. Мессер мычал, мотал головой и пытался кое-как перебирать ногами. Егор подобрал финку, взял Татьяну за руку и двинулся следом за ними. Прикрывал отступление Яцек, лениво поигрывающий обрезом.