Забытые тексты, забытые имена. Выпуск 1

Прометею

«И дал мне Господь две скрижали каменные… А на них все слова, которые изрёк вам Господь на горе из среды огня…»

Второзак<оние>, IX, 10

Я внимаю мучительным стонам твоим,
И с глубокой тоскою в груди
Я гляжу на громады скалы роковой,
На тяжёлые цепи твои…
О, Зевес был жестокий, безжалостный бог,
Беспощадный во власти своей!..
Но умолкни на миг, жертва мести слепой,
Посмотри на меня, Прометей!
Не украл я у бога святого огня,
Не украл: он мне сам его дал,
И нести его к людям, в мир рабства и тьмы,
И беречь и хранить завещал!
Не украл я у бога святого огня
И не даром его получил:
И слезами своими, и кровью своей
Я за этот огонь заплатил.
И доныне ещё я плачу за него
И слезами, и кровью своей,
И не коршун один грудь больную клюёт —
Сотни коршунов, тысячи змей
В беззащитное бедное сердце впились,
Рвут кровавые раны мои…
О, что значат, в сравнении с мукой моей,
Все страданья, все муки твои?!.

Дума

Для нас отчизна только там,
Где любят нас, где верят нам.

Лермонтов

Вы вновь звучите мне, забытые мотивы, —
И дышат сладостной прохладой на меня
Зелёные луга и палевые нивы,
И, в сени мирные приветливо маня,
Кудрявой головой дремучий лес качает
И грёзой тихою мне душу обвевает…

Молчит моя печаль, утихло в сердце горе,
Все боли улеглись, душа чиста, светла…
А песнь растёт, растёт, как в час
прилива – море,
Исполнена надежд, и света, и тепла…
И слышатся мне в ней, полны любви и ласки,
О счастии былом чарующие сказки…

Вот бедный уголок, где песней соловьиной
Катились дни моей исчезнувшей весны…
Всё снова предо мной стоит живой картиной,
И – мнится мне – среди глубокой тишины
Седая вечность мне кивает головою,
И тени прошлого беседуют со мною…

И говорят они про юность золотую,
Про веру тёплую, и грёзы, и мечты,
Что волновали ум и душу молодую
Пред светлым образом добра и красоты…
Я жадно внемлю им душой своей тревожной,
И радость для меня вновь кажется
возможной…

И вечно бы хотел я слышать эти сказки,
Забыв, что больше нет уже тех чудных дней,
Когда вокруг меня всё полно было ласки,
И смело называл я родиной своей
Те горы и поля, где – полный юной силы —
Цветами убирал отцовские могилы.

В надежде сладостной, в ликующих порывах
Не внемля голосу души моей больной:
«Не возвратить вовек тебе тех дней счастливых,
Как не поднять кустам, нависшим над рекой,
Росинок, что с ветвей украдкою скатились
И с мутною волной навек соединились…»

«Горячих слёз бушующее море…»