Забытые сокровища

Проводя испытания своих «адских орудий», я устраивал настоящие тиры, сначала в чулане, а потом и на улице во дворе, расстреливая в качестве мишеней всякие банки, бутылки, старые поломанные игрушки и прочий вздор. И естественно, однажды «генетически врожденный» охотничий инстинкт подтолкнул меня к испытанию очередного мощного орудия, (нечто напоминающего арбалет) невероятно точно стрелявшего стальными шариками от подшипников на расстоянии до семидесяти ярдов, на живых объектах.

На деревьях, росших вдоль нашей улицы, всегда можно было заметить разных птичек. Вот я и решился.... Сидя однажды на чердаке, выбрал удобно сидящего на ветке ярдах в тридцати от окна чердака воробья, прицелился и выстрелил.... Воробей камнем упал на тротуар под деревом. Обрадовавшись – было своей меткости и изобретательности, я подбежал к трофею, взял его в руки и.…. –

Вид бездыханного и окровавленного тельца воробья привел меня в ступор! – За что я его убил? Что плохого мне сделала эта крохотная милая птаха? Мне стало так больно и стыдно!

И тогда я подумал: наверное, я нарушил какую-то высшую справедливость тем, что применил, данную мне силу против того, кто был заведомо слабее меня. Сильный должен быть прежде всего справедливым. А еще – рядом с сильным должно быть не опасно – а комфортно и уютно слабым.

В тот день, я похоронил несчастную птаху у нас на дворе за чуланом, и до самого вечера просидел на чердаке, размышляя о своем поступке. Все это время и всю следующую ночь передо мной то и дело представал тот бедный воробей, лежащий на тротуаре. Я решил для себя, что больше никогда не выстрелю ни во что живое! И вообще – никогда никого не убью!!!! На утро, я первым же делом разбил в щепки свое смертельное оружие.

Но с изобретениями я не завязал, только переключился на штуки – скорее шуточные, чем реально опасные. Такие свои изобретения, а это были разные брызгалки, хлопушки и пугалки, часто приводимые в действе дистанционно, я частенько притаскивал в школу и пытался хвастать перед ребятами своими достижениями. И только из уважения к моей бабушке, и имея в виду мои неплохие результаты в обучении, такие демонстрации заканчивались разговором у директора в кабинете в присутствии уважаемой бабушки и безвозвратной потерей демонстрировавшихя образцов.

К 7му классу у меня даже прозвище было – «Freak Inventor» – или «Чокнутый изобретатель». Так или иначе весь тот полученный опыт «рукоделия» мне очень пригодился в будущем.

Однако, популярности в школе мое изобретательство мне не приносило – и более того, меня считали чудиком и слабаком, за которого постоянно вступается его бабуля. Лупить меня особо не лупили – так, иногда подножку поставят, прилепят на спину ярлык с надписью: «Я чокнутый изобретатель» или «бабкин сынок» (a Grannie’s baby), шарахнут сумкой по голове или просто как-то язвительно оскорбят.

Постоять за себя я не мог, так как был довольно хилым и болезненным – сказывалось чисто бабушкино воспитание. Вот и воспоминания о том времени у меня не вызывают особой ностальгии.

Такая ситуация меня крайне не устраивала, и тогда я, насмотревшись всяких передач по ТВ про укрепление мышц, попытался самостоятельно начать качаться. И начал с подтягиваний на перекладине. Но вот беда – турник на нашей улице был единственным и был так высок, что я никак не мог до него допрыгнуть, чтобы ухватиться и повиснуть.

Однажды я увидел, как ватага соседских подростков залихватски выделывали на том турнике всякие немыслимые для меня кульбиты. А допрыгивали они до перекладины с примыкавшего к турнику с боку паркового заборчика.

Дождавшись пока крутые турникмэны потратят весь порох и уйдут, я попробовал так же, как они запрыгнуть на турник с того самого заборчика. Я влез на забор, набрался храбрости и сиганул изо всех сил.... но чуть не долетел, и смог зацепиться только кончиками пальцев. Меня, естественно качнуло по инерции вперед, и я сорвался с 2,5 метровой высоты, упав плашмя на спину. В первые мгновения я подумал: «вот она какая – смерть» .... но пролежав еще немного и восстановив сбитое дыхание я потихоньку поднялся и поплелся домой.

В тот же вечер дома родители заметили, что со мной что-то не так и учинили допрос – что, мол, и где случилось…. Я побоялся рассказать всю правду (а то вообще запретят подходить к любому спортивному инвентарю), а наплел что-то псевдо-правдоподобное о том, как я поскользнулся, наступив на что-то скользкое и упал навзничь. Заметив же на моей спине огромные кровоподтеки и мама, и бабушка забили тревогу и с первыми же лучами утреннего солнца потащили меня к местному частнопрактикующему ортопеду – травматологу.