Забытые опылители

Наш суммарный подсчёт цветочных почек, раскрывшихся цветков и созревших плодов в этом сезоне указывал на то, что произраставшие вдоль границы цереусы действительно были ограничены в опылителях в течение лета 1991 года. Из примерно 64 цветочных почек, которые образовались изначально, лишь 27 процентов были опылены и развились в зрелые красные плоды. В некоторых из наиболее изолированных, но уязвимых к опрыскиванию фрагментах приграничной популяции завязываемость плодов составила всего лишь 5 процентов от образовавшихся цветочных почек. И если плод полноценно опылённого цереуса может содержать целых 360 семян, многие из зрелых кактусовых плодов, которые мы разрезали, содержали менее 100 семян. В одном находилось лишь 48 семян, что говорит о том, что было оплодотворено менее одной седьмой от общего количества яйцеклеток.

Эти подсчёты указывали на признаки ограниченности в опылителях. Мы предположили, что кактусу для образования семян требуется перекрёстное опыление, но его пыльца недостаточно часто перемещалась между растениями. Несколько актов опыления вручную, которые мы сделали для того, чтобы посмотреть, может ли цереус самоопыляться, завершились неудачей, что указывает на то, что цветки оказались самонесовместимыми. На другом участке, вдали от мест использования пестицида для сельскохозяйственных нужд, где опылители водились в изобилии, одно растение произвело 24 готовых к опылению цветка, и из них 21 превратился в плод. Это растение явно накопило вполне достаточный запас питательных веществ для того, чтобы обильно плодоносить, если опылителями будет доставлено достаточное количество пыльцы на ожидающие её цветы.

Все признаки указывали на переплетение двух проблем. Прежде всего, преобразование людьми пустынных местообитаний в поля, скотоводческие фермы и дома уменьшило размер участка произрастания кактусов в этом приграничном ландшафте. И далее инсектициды и другие химические вещества снизили численность доступных опылителей, способных соединить рассеянных выживших представителей вида. Через какое-то время мы начали называть дилемму цереусов «химически инициированной фрагментацией местообитаний», словно многословный диагноз смог бы излечить беды пустыни. В действительности же место обитания кактусов было разорвано сильнее, чем это могла бы показать какая-либо карта. Даже на охраняемой территории, где естественная растительность пустыни, казалось, была ненарушенной, разлёт брызг инсектицида резко снижал частоту посещений ночными бабочками цветов кактуса.

По краям полей периодически применялись гербициды, чтобы истреблять дурман — растение, которое в иных случаях оказывается настолько многочисленным, что может поддерживать доступность бабочек для цветков цереуса, потому что каждое лето он цвёл в течение значительно большего количества ночей, чем кактус. Дурман — это также кормовое растение для личинок бражников наряду с «дьявольским когтем»[9] и «койотовым табаком»[10] — двумя другими сорняками, которые растут на орошаемых полях и рядом с ними. Местные фермеры, однако, не испытывают такой большой любви к этим растениям, как их предшественники в этой области — индейцы племени оодхам. Год за годом сорняки опрыскивают, выдирают и срубают, как только до них доходят руки работников с ферм. Хотя гербициды и мотыги редко добирались до зарослей кактусов-цереусов, мы всё равно наблюдали мало свидетельств появления молодой поросли этих растений, цветущих по ночам. Кролики и другие растительноядные животные массами бегают вокруг орошаемых полей и часто скусывают все молодые растения кактусов, какие находят на пустынных холмах над полями. Кроме того, в холмы пришли лесорубы, чтобы вырубить мескитовые и железные[11] деревья, среди которых прячутся цереусы. Поэтому многие из них остаются без защитного укрытия, полностью открытые жгучим лучам солнца летом, колючим заморозкам зимой и топчущим копытам крупного рогатого скота круглый год.

Однако мы ещё не были полностью убеждены в согласованном воздействии преобразования земель и затопления территории химикатами, пока не изучили сонорские цереусы в местности, относительно свободной от обоих видов воздействия. Более чем в 200 милях к югу по побережью моря Кортеса мы обнаружили другую популяцию того же самого вида кактусов в области, весьма удалённой от любой сельскохозяйственной деятельности, способной причинить ей ущерб. Хотя она была значительно суше, чем места произрастания кактуса вдоль границы, и там было доступно гораздо меньше растений дурмана, плотность проживания ночных бабочек, которую мы наблюдали на пустынном побережье, была не менее чем в восемь раз выше.