Забытые богом

– То есть ты считаешь, – неожиданно резко перебил его старик, – что этот блядский, трахнутый в жопу старый педик поступил правильно, малодушно полоснув себя по горлу?

Секунду Макар молчал, лихорадочно выбирая линию поведения. Наконец определился, мысленно пожелал себе удачи и сказал, будто с завязанными глазами нырнул в пустоту, не зная, ждет его наполненный водой бассейн или бетонная мостовая:

– Мне кажется, он заслужил награду. Там больше не осталось людей. Вы же… Вы же тоже почувствовали это?

– О да! – Старик взмахнул в воздухе вилкой с наколотым мясом. – Прямо как в одной из этих ваших идиотских компьютерных игр. Уровень зачищен! Обезлюдевший рай для кенгуру и кроликов!

Крепкие, идеально белые зубы ожесточенно рванули стейк, скрежетнув по металлическим зубцам вилки. Наспех прожевав кусок, старик запил его вином и перегнулся через стол.

– Но скажи мне, дружочек, – спросил он, тыча в Макара скругленным лезвием ножа, – а как же другие континенты? Как насчет Северной и Южной Америки? Как насчет сраной Африки? А Япония? Неужели там не уцелела парочка узкоглазых ублюдков, а? Как насчет нас, в конце концов? Мне кажется, что мы, жнецы последних дней мира, должны помогать друг другу! Ты так не думаешь?

– Я не знаю, что ответить. Судя по… – Макар запнулся, но быстро совладал с собой. – Судя по снам, мы и сами неплохо справляемся.

– Ты вдруг осознал, кто ты есть, а, Хирург? – понимающе кивнул старик. – Во снах ты видишь других. Меня. Крокодила Данди. Ту белобрысую крысу, что сейчас очищает старушку Европу. Ты видишь нашу работу. А мы видим твою. И, как на духу скажу, ты, наверное, лучший из нас!

Узловатый длинный палец качнулся в воздухе, шутливо грозя Макару.

– Скольких ты отправил в ад, Хирург? Десяток? Два десятка? Больше? – Старик пытливо изучал пленника, пряча безумную улыбку на самом дне зрачков. – Неужели больше?.. – протянул он, восхищенно и недоверчиво одновременно. – Я, конечно, начал позже тебя… Двадцать девять на моем счету, считая нашего дохлого параноидального друга. Еще один, и будет ю-би-лей!

Лишенный даже толики веселья смех вновь разбудил спящее эхо. Еще один, юбилейный, и им станет Макар Скворцов. Ямы древних глаз, запредельно бездонные в трепещущем свете оплывших свечей, затягивали Макара, лишая воли к сопротивлению. «Сколько у тебя? – вопрошали они. – Скольких ты оставил гнить под солнцем прошлым летом? Сколько мертвецов накормили птиц своими глазами благодаря тебе? Сколько?! Сколько?! Сколько?!»

Скворцов зло тряхнул головой, отгоняя картинки из недавнего полусна-полузабытья. Для них сейчас не время и не место. Пусть они терзают его ночью, лишая сна. Пусть выворачивают наизнанку, представляя события в истинном свете. Но тогда, когда он будет наедине с самим собой. Так, и только так. Не при этом похожем на рептилию старичке.

– Почему вы думаете, что они отправляются в ад? – спросил Макар.

– Помилуй, дружочек! А куда же еще? – притворно всплеснул руками старик. – В ад, конечно же! Все мы отправимся в ад, дорогой мой Хирург.

Он привстал, перегнулся через стол так, что его сморщенное лицо оказалось в каких-то тридцати сантиметрах от лица Макара. Его дыхание пахло горчицей и, еле слышно, ментолом.

– Только мы будем королями, а они, – презрительно выплюнул старик, – эти недобитки поганые, станут топливом для адских котлов!

Он триумфально улыбнулся Макару, удовлетворенно откинулся обратно в кресло, так и не заметив, что подлокотник, сцепленный скотчем в одно целое с рукой пленника, наконец-то поддался, слегка выскочив из пазов.

– Я знал, что ты не так крут, как кажешься, Хирург, – резюмировал старик. – Ты по-прежнему веришь в существование Бога. Оставляешь лазейку. Пусть не для себя – для них. А это еще хуже.

Макар молчал, всеми силами борясь с желанием вырвать расшатанный подлокотник. Много ли сделаешь одной рукой? Даже если дотянуться до скальпеля…

– А ты никогда не думал, что он просто забыл о нас? Что Бог – это такой большой-большой ребенок? Вселенского масштаба. И вот этот большой ребенок окончательно разругался с Дьяволом и ушел из этой песочницы, прихватив все свои игрушки. А мы, Хирург, мы – то, что не уместилось в его больших божественных руках. Выпали. Закопались в песок. У него восемь миллиардов солдатиков, думаешь, он станет искать две-три пропавшие тысячи, или сколько там нас осталось?! – Старик задумчиво погонял по тарелке остатки холодного стейка. – Теперь это песочница Дьявола, Хирург. Вся, целиком и полностью. И я помогаю ему избавиться от ненужных игрушек. Так что забудь уже о Боге.

– Я тоже помогаю, – через силу выдавил Макар. – Как и все мы.

– Ну конечно, конечно, – отечески улыбнулся старик. – И ты, и этот австралийский петух, все вы трудитесь по мере сил своих. Но лишь для меня в его огромном черном сердце уготован отдельный укромный уголок! Он бережет меня! Лично меня, понимаешь?! Он выделяет меня из всех нас! Ты лучший, Хирург, но я – избранный! Избранный среди избранных…