Забытые битвы империи

Сначала скажем несколько слов о прикрытии границы крепостями. После образования Русского единого государства его власти уделили большое внимание укреплению западных рубежей — были построены мощные крепости в Можайске, Вязьме, Дорогобуже, Великих Луках, Ржеве и как главный опорный пункт — Смоленск, отвоеванный у Литвы в 1514 году. Его мощная крепость, построенная выдающимся русским зодчим Федором Конем, выдержала годичную осаду польской армии в 1609 году, а его потеря стала одной из самых тяжелых для России по итогам Смутного времени. На протяжении первой половины XVII века русские трижды пытались отвоевать город обратно, и лишь в 1654 году армия под командованием царя Алексея Михайловича добилась успеха.

Однако в XVIII веке укрепления Смоленска и других приграничных крепостей пришли в упадок и не восстанавливались. Русское правительство считало агонизирующую Речь Посполитую неопасным противником.

Но войны с революционной и наполеоновской Францией, в которых Россия с отдельными перерывами участвовала начиная с 1798 года, заставили задуматься об укреплении собственных границ. Особенно остро встал этот вопрос после того, как в 1807 году французская армия вышла к границам России. Тогда, после фридландского разгрома, царь вынужден был подписать в Тильзите мир с Бонапартом, который в обществе восприняли как позорный.

К 1810 году стало ясно, что не только союзные отношения, но и простое мирное сосуществования с Французской империей невозможно в принципе, обе стороны практически одновременно начали подготовку к новой войне. Тут-то и вспомнили о крепостях на западной границе, а вернее — об их полном отсутствии.

Упомянутые выше крепости в Киеве и Риге были построены еще в XVIII веке, но поддерживались в относительном порядке и могли быть быстро приведены в оборонительное состояние. Логичной выглядит и постройка крепости в Динабурге. Этот город (ныне — латвийский Даугавпилс, а до этого — русский Двинск) находится на Западной Двине в том месте, где через нее проходит прямая дорога на Псков и далее на Петербург. Если бы удалось укрепить эту позицию, то вместе со стоящей в устье все той же Двины Ригой русские войска получили бы мощный оборонительный рубеж, надежно прикрывающий дорогу к столице империи.

А вот выбор Бобруйска выглядит странным. Прямая дорога от западной границы к центру России вела через Вильно к Витебску и далее к Смоленску. Другой тракт проходил через Борисов на Оршу и опять же к Смоленску. Несколько южнее этой дороги располагался Могилев, бывший центр белорусского наместничества, связанный новыми трактами с Псковом (и через него — Петербургом) и Смоленском.

А Бобруйск? Бобруйск лежал в стороне от этих путей. Он был связан дорогами с Луцком и через Рогачев со Смоленском, но эти дороги не имели важного значения.

Получается, что вторгшаяся в Россию неприятельская армия могла и вовсе оставить Бобруйск в стороне. Точно так же крепость плохо подходила и для сосредоточения русских войск. Ведь для того чтобы использовать сосредоточенную в городе армию, нужны дороги, а их-то и не было.

Понятно, почему русское командование не рассматривало в качестве места для постройки крепости такие стратегически выгодно расположенные города, как Вильно, Ковно, Минск или Брест, — эти территории были присоединены к империи всего полтора десятка лет назад, и обладание ими казалось неустойчивым. Стремление строить крепость в Восточной Белоруссии было логичным и верным, но почему в Бобруйске? Ведь Витебск, Орша или Могилев подходили для этой цели куда лучше. Известно, что перед составлением проекта крепости русские инженеры провели рекогносцировку местности и первоначально планировали построить укрепления еще восточнее Бобруйска, в Рогачеве, но потом решили перенести позиции на берега более полноводной Березины.

Но в плане стратегического положения Рогачев и Бобруйск — одного поля ягоды: оба лежат в стороне от основных транспортных путей и никаких выгод на первый взгляд не несут.

И все-таки русские военные инженеры целенаправленно изучали именно этот район Белоруссии. Почему?

Попробуем посмотреть на проблему с другой стороны. Мы знаем, что в кампании 1812 года Бобруйск сыграл выдающуюся, если не ключевую роль, но вот потом крепость никак себя не проявила. Ни в годы Первой мировой войны, ни во время советско-польского конфликта начала 20-х годов, ни во время Великой Отечественной войны Бобруйск не был центром притяжения сил или жарких боев.

Интересно также, что во второй половине XIX века русское военное руководство также утрачивает интерес к Бобруйской крепости. Она не проходит модернизацию, обращается в крепость-склад, а в 1897 году и вовсе упраздняется.

Что же получается? Получается, что Бобруйск был как бы специально построен для отражения наполеоновского нашествия, а потом перестал быть нужным.

А может, здесь и кроется ответ на загадку выбора места для крепости? Попробуем рассмотреть историю крепости в контексте военных планов русского командования в отношении войны с Наполеоном.