Забытые

– Под таким углом мы это не обсуждали. Я ведь прекрасно знала, что он не может ничего с этим поделать. Он стал таким, получив травму головы. Он не делал это специально, чтобы причинить мне боль.

– А ваш отец? – спросила Луиза. – Он так ничего и не узнал?

– Узнал, – кивнула Парков. – Но много позже.

– Ваша мать так ему ничего и не рассказала?

Бодиль покачала головой.

– Отец никогда не укорял меня за тот несчастный случай, и, когда ему стало ясно, что происходит, он с помощью одного школьного учителя постарался устроить так, чтобы я попала в услужение в дом главного врача в Эбберёдгоре. Мы виделись с отцом время от времени, но, даже когда Йоргена отослали после жалобы соседа, мне не разрешали приезжать домой, потому что мать не могла примириться с тем, что его поместили в закрытое учреждение.

Пожилая женщина ненадолго замолчала, глядя на стену поверх их голов.

– И когда позже мой отец умер, она снова забрала Йоргена домой. Я часто думаю о том, что, должно быть, ей тоже непросто приходилось все последующие годы.

Наступила такая тишина, что тиканье настенных часов звучало в ней громом.

– Когда мать заболела и лежала уже при смерти, она послала мне письмо, в котором просила меня приехать, – тихим голосом продолжила Бодиль. – Она хотела взять с меня обещание, что я позабочусь о Йоргене, когда её не станет, и что я больше никогда не сдам его никуда. А если бы я не согласилась, она бы отказалась от меня как от своей дочери. Но ей и не нужно было угрожать мне, я и так всегда знала, что наступит и мой черёд заботиться о нём. Так что я была готова к этому. К этому времени я уже устроилась на работу в Элиселунд и договорилась с главным врачом о том, что, когда подойдёт время, моего брата можно будет тайно переселить в подвал.

– Мы побеседовали с Лиллиан Йохансен. Она рассказала, как вы позволяли ему использовать девушек из Элиселунда, – сказала Луиза. – Но она не могла объяснить нам, каким образом вам удалось забрать двойняшек из интерната.

Бодиль вопросительно посмотрела на неё, словно не поняв, о чём её спрашивают.

– Ну как – мы увезли их на машине, – сказала она, разведя руками. – Ведь у Эрнста был автомобиль. Мы всегда его брали, если нам нужно было ненадолго уехать вместе.

– Вместе, – повторила Луиза. – Значит, у вас с главным врачом были отношения?

Парков кивнула и сложила руки на коленях.

– Наверное, можно и так сказать. Мы оба были друг другу полезны. Он мне помогал с братом, а я всегда была рядом, когда у него возникала в этом надобность. Но я оборвала эти отношения, когда мы с Йоргеновыми девочками перебрались сюда. Он тогда очень рассердился, обвинял меня в том, что я его подставила.

– Это из-за вашего разрыва он покончил с собой?

– Не думаю, – возразила старая женщина. – Он ведь так и не научился решать проблемы самостоятельно. Ну и к тому же он, видимо, сообразил, что ему придётся нелегко, когда подписанные им документы будут разбирать в связи с закрытием Элиселунда.

Луиза была потрясена тем, с какой лёгкостью Бодиль принесла главного врача в жертву.

– А вы не боялись, что он может раскрыть вашу тайну? – спросила она.

– Нет, – сказала Парков, – зачем бы ему это делать? Ведь это он расписался на свидетельствах о смерти. И к тому же он, как и я, понимал, что здесь им будет лучше, – добавила она. – После закрытия Элиселунда пациентов перевели бы в другие заведения. Ещё неизвестно, как бы они это перенесли и не разлучили ли бы их при этом.

Она помолчала немного, а затем продолжила всё тем же бесстрастным голосом:

– Здесь, у нас, они были в надёжном месте и всё делалось по строгим правилам. Для таких людей регулярность подходит лучше всего, а Йоргену достаточно удовлетворить свои психические и физические потребности, и он тогда прекрасно себя ведёт. Да вы же и сами видели.

Рик открыла уже рот, чтобы вставить слово, но не успела, как Бодиль стала рассказывать дальше:

– Метте навсегда остановилась в своём развитии на уровне маленькой девочки, и брат всегда хорошо с ней обходился. Получив своё от одной, он подсаживался к другой и расчёсывал ей длинные волосы. Он всегда причёсывал её очень осторожно, чтобы не причинить ей боль. Они все трое прекрасно ладили друг с другом.

– Так он не тронул Метте? – уточнила Луиза.

Бодиль покачала головой.

– Она же не была женщиной. Она не возбуждала в нём таких желаний.

– Даже после того, как пропала Лисе?

– Он на неё в таком плане не обращал внимания. Он бы никогда не тронул ребёнка.

– Но вас-то тронул? – сказала Рик и проверила, не погасла ли лампочка на диктофоне.

Её коллега сидела, глядя в окно. Трудно было сказать, слушает ли она вообще их разговор.

Бодиль опустила голову и ничего не сказала, а Луиза продолжила:

– Вы поэтому не вмешались, когда он приволок домой женщину-бегунью? – строго спросила она. – Чтобы он на вас не перекинулся?