Забытое сражение Огненной Дуги. Крушение операции «Цитадель»

Степной. У меня сейчас 36-я гв. сд занимает оборону, имея в первом эшелоне два полка и во втором один полк. Я прошу для уплотнения боевых порядков и увеличения плотности огня иметь оборону 36-й гв. сд в один эшелон, а вместо полка 36-й гв. сд второго эшелона выдвинуть полк второго эшелона 15 гв. сд, не трогая части 213-й сд. 15-й гв. сд, таким образом, останется без второго эшелона. Все.

Иванов. Нет, так тов. Николаев не согласен. При Вашем варианте, в случае малейшего прорыва противником фронта 36-й гв. сд, командир этой дивизии уже будет не в состоянии вести бой с противником, ему нечем маневрировать. Подчинять же ему полк другой дивизии — значит растаскивать 15-ю гв. сд, что делать нецелесообразно. Лучше дать кусочек местности с расчетом на один полк 15-й гв. сд, который и будет крепко на нем обороняться. Учтите также, что Вы не имеете права ослаблять стык с соседом слева и то, что утверждено тов. Юрьевым, — не разорять. Вот при таком варианте, если у Вас твердое мнение о нецелесообразности выдвижения полка 213-го сп, возможно будет согласиться. После того как разберетесь, о принятом Вами решении, в соответствии с полученными Вами указаниями, донесите к 12.00 20 июля 1943 г.»[31].

Я специально процитировал отрывок этой стенограммы. Во-первых, документ дает наглядное представление о технологии принятия решений при построении рубежей Воронежского фронта. Во-вторых, показывает, с какой тщательностью советское командование выстраивало систему обороны. В-третьих, на каком уровне решался вопрос и об изменении в боевом построении армии положения даже отдельного полка. К этому могу добавить, что при работе с фондами 6-й гв. А в ЦАМО РФ мне встречались документы, в которых Н.Ф. Ватутин ставил задачу о передвижении в системе главной полосы даже отдельных стрелковых батальонов. И, наконец, в-четвертых, опираясь на стенограмму, можно представить, в какие жесткие рамки был поставлен командарм (да и не только он) при принятии даже таких решений, как перегруппировка сил внутри отдельной дивизии. Очень похожая технология была и при принятии решений уже в ходе оборонительной операции, хотя в этот момент у командарма (да и у комкора) руки были более развязаны — этого требовала сама динамика боя. В этой связи хочу обратиться к будущим, да и нынешним исследователям Курской битвы, — прежде чем бросать камни в командиров РККА всех уровней, обвиняя их в просчетах и ошибках, поставьте себя на их место и попробуйте понять мотивы, которыми они руководствовались при принятии тех или иных решений. Ведь даже облеченные огромной властью генералы были лишь исполнителями воли вышестоящих штабов и находились в очень жестких рамках — формальных и реальных (не говоря уже о критических моментах, например отсутствие связи или окружение). А уж под каким прессом находился лично Н.Ф. Ватутин и другие командующие фронтами, говорить не приходится.

Но вернемся к событиям конца июня. В итоге командарм согласился с точкой зрения командующего фронтом. После проведения перегруппировки к началу Курской битвы 36-я гв. сд на первой позиции главной полосы занимала оборону на участке: устье реки Нежиголь, / иск/ 1-е Советское, железнодорожная станция Нежиголь — семь стрелковых батальонов в одну линию, во втором эшелоне, тоже в одну линию, — два батальона на левом фланге. Замечу, что 148-й мп армия так и не получила, а решение о передаче 31-го оиптабр подполковника С.В. Шманова оказалось дальновидным. Уже на второй день операции «Цитадель» бригада была введена в бой в полосе 7-й гв. А и сыграла очень важную роль в борьбе с ударной группировкой 3-го тк, прорвавшейся от с. Разумное в район Ястребово — свх. «Соловьев».