Забытое сражение Огненной Дуги<br />(Крушение операции «Цитадель»)

Однако фронт требовал каждый день пополнения, и кадровики придерживались железного принципа, который оправдывал все — «лучше плохенький командир, чем вообще никакого». И действительно, в отдельные моменты, особенно в конце 1942 г., вопрос стоял именно так. Поэтому ряд лиц политсостава был назначен даже командирами стрелковых дивизий, не имея для этого, как и подавляющее большинство комиссаров, ни знаний, ни опыта. Последствия таких экспериментов для войск оказались очень тяжелыми, пример тому ситуация в 92-й гв. сд, которая в ходе Курской битвы за неделю боев потеряла две трети личного состава.

Вопрос обучения и повышения квалификации командиров тактического звена остро стоял и перед Военным Советом 7-й гв. А. После завершения битвы на Волге ее дивизии лишились значительной части опытных обстрелянных офицеров и генералов. Так, к примеру, произошла смена командиров 72-й гв. и 213-й сд, на учебу и повышение были направлены все командиры стрелковых полков и их заместители по политчасти в 78-й гв. сд, также частично сменились командиры батальонов и рот. Похожая ситуация наблюдалась и в других соединениях.

Учитывая это обстоятельство, командование фронта и армий в период оперативной паузы нацеливало весь руководящий состав войск на организацию интенсивного и всестороннего обучения личного состава. Развернулась интенсивная учеба и в 7-й гвардейской армии. В первом приказе после завершения боев Военный Совет обязывал комдивов немедленно (в течение трех суток) начать подготовку командиров всех уровней. Причем занятия с командованием полков, батальонов и артдивизионов по теме «Оборона усиленного стрелкового батальона» (1 и 2 часть БУП-42) они должны были проводить лично, а командиры полков, командующие артиллерией дивизии и дивизионные инженеры — с командирами пулеметных, минометных рот и рот ПТР. Обучение должно было проходить в два этапа: теоретическая часть и отработка на местности таких практических вопросов, как:

— правильная рекогносцировка местности для выбора позиций рот и взводов;

— организация батальонных узлов сопротивления;

— выбор огневых позиций для пулеметных точек и средств ПТО, а также определение задач как собственным расчетам пулеметов, ПТР и артбатареям, так и переданным на усиление;

— создание системы управления батальоном (выбор места и оборудование основных и запасных КП и НП, система связи: основная линия и дублирующие средства);

— особенности обороны населенного пункта (силы и средства, их распределение, место командира в бою и организация взаимодействия, создание резерва, его место и выбор направления контратак).

Думаю, читателю будет любопытно узнать из уст очевидца, как воплощался в жизнь подобный приказ в соседней 6-й гв. А. Бывший командир 267-го гв. сп 89-й гв. сд, в ту пору майор, Г.А. Середа вспоминал:

«Во второй половине дня мы были представлены командующему армией генерал-лейтенанту И.М. Чистякову (тогда его сопровождал начальник штаба генерал-майор Пеньковский). Обходя строй, Чистяков спросил у офицеров, каковы требования к боевому порядку полка в наступлении по новому Боевому уставу пехоты. К этому моменту уже вышел в свет БУП-42, части 1-я и 2-я, в котором требовалось, чтобы боевой порядок обеспечивал максимальное участие огневых средств в первом эшелоне для нанесения решительного удара по противнику. До этого же у нас боевые порядки были глубоко эшелонированы, большая часть огневых средств и живой силы обрекалась на бездействие, плелась в тылу, несла потери от огня противника, влияния на ход боя почти не оказывала. Тогда это для нас было вторым открытием Америки. Находясь всю зиму и часть весны в непрерывных боях, мы ничего об этом Боевом уставе не знали. Получив вместо ясного ответа нечленораздельное бормотание, генерал Чистяков сказал:

— Как же вы, гвардейцы, думаете воевать?

Стоявший рядом генерал Пеньковский бросил реплику:

— По старинке.