Забытое сражение Огненной Дуги<br />(Крушение операции «Цитадель»)

Ситуация с людскими ресурсами в стране неуклонно осложнялась. А из-за высоких потерь в Сталинградской битве и в ходе последовавшего за ней контрнаступления положение усугубилось. Население, эвакуированное в восточные области СССР, быстро истощалось, а территория наиболее населенной европейской части страны с несколькими десятками миллионов человек по-прежнему находилась в руках оккупантов. Поэтому Москва настойчиво требовала от Военных Советов фронтов организовывать уже в феврале 1943 г. пополнение соединений из местных ресурсов, разрешив призыв в прифронтовой полосе всего мужского населения (и строевого, и нестроевого) в возрасте с 17 до 50 лет включительно. Напомню, что в это время по закону в армию призывались с 18 лет. Но это в расчет уже никто не брал, тех юношей, кому осталось до совершеннолетия несколько месяцев, направляли в запасные полки на обучение, а уж оттуда в действующую армию. Старшие возраста и нестроевиков предполагали направить в тыловые подразделения, а находившийся в них личный состав — в боевые части.

В первую очередь это касалось Воронежского, Юго-Западного и Центрального фронтов, которые в феврале — марте освободили большую территорию. Однако развернуть эту работу к началу весны, как планировало командование Воронежским фронтом, не удавалось в значительной степени и по субъективным причинам: с одной стороны, неповоротливость армейского тылового аппарата, с другой — надо честно признать, население освобожденных территорий не рвалось в строй. Из приказа Военного Совета фронта № 095/ОУ от 6 марта 1943 г.: «Несмотря на приказ о проведении мобилизации советских граждан на освобожденной территории… и использовании освобожденных из плена и окружения, бывших военнослужащих в районах Воронежской, Курской и Харьковской областях, эти контингенты полностью не охвачены мобилизацией и не призваны в запасные полки.

Часть подлежащих призыву военнообязанных и бывших военнослужащих, находившихся в плену и окружении, отсиживаются по населенным пунктам, а после продвижения наших частей они стараются проникнуть глубже в тыл, чтобы вновь бездельничать и отсиживаться…

Должных мер со стороны отдельных штабов армий по сбору остатков означенного контингента и установки связи с райвоенкоматами не принято и ясных указаний райвоенкомам о порядке направления указанного контингента в запасные армейские полки не дано. Поэтому неудивительно, что при наличии значительных ресурсов на освобожденной территории 8,177 и 236-й запасные армейские полки имеют ограниченное количество рядового и младшего комначсостава.

То же самое наблюдается со сбором и направлением в части трофейного конского состава. По одному Валуйскому району райвоенкоматом на 1.3.1943 г. учтено (но не направлено в армию. — 3. В.) 200 мулов и 100 трофейных лошадей. И это происходит в условиях предвесенней распутицы, когда каждая часть испытывает острую нехватку конского состава»[57].

Проблема с пополнением была весьма актуальна и для 7-й гв. А, которая в ходе Сталинградской эпопеи полностью сменила несколько своих составов. Но к этому моменту она находилась в более выгодном положении, чем, к примеру, 6-я гв. и 69-я А, так как имела численность дивизий выше, а оставленное в Сталинграде вооружение и запасные полки готовились к переброске под Белгород.

Поиском решения проблемы пополнения армий Н.Ф. Ватутин занялся лично. Уже на шестые сутки после прибытия на фронт, 2 апреля 1943 г., он провел заседание Военного Совета фронта, где был утвержден план первоочередных мер по восстановлению и укомплектованию стрелковых дивизий, мотострелковых и артиллерийских частей личным составом. Подготовленная по его итогам директива требовала: