Забытое грядущее

— Я заметил след, Старший. Муэт бросила Нить — значит, она ещё жива! Медлить было нельзя, и мы…

— Воин не должен поддаваться эмоциям, — жёстко перебил Хока Вождь, — хотя они же могут придать ему сил. Цветы поистине бесценны, но безрассудство ещё никому и никогда не помогало взять верх над штампами — ты забыл об этом? Надо было только держать след!

— Но ведь её могли убить в любую секунду! Как же я мог ждать, когда моя жена…

— Если Муэт не умертвили сразу, значит, она нужна элам живой. Ты подумал об этом? — в глазах Отца-Воеводы что-то промелькнуло, и Хоку вдруг показалось — Старший знает куда больше, чем известно ему, Хоку. — Что было дальше? Покажи— я не следил за вами.

— Мы шли по следу — до самых Развалин. Нить была чёткой, и я не терял её из виду. А ночью на северной окраине Развалин на нас напали штампы.

…Мёртвая земля вздыбилась, и из развороченной ямы полезло отливающее металлом суставчатое тело. «Крот» повернул круглую голову — посыпались комья глины и каменная крошка — и плюнул огнём, выглаживая воющим пламени всё вокруг. Заросли зверь-травы стёрло, обломок бетонной стены осел оплывающей от страшного жара кучей, а в ста шагах от первого бурильщика выполз второй механический червь…

— «Кротов» мы уничтожили, но…

…Сегменты червя лопались с металлическим звоном, разбрасывая по сторонам раскалённые осколки. Шарк покатился по земле, сбивая охватившее его пламя, а вот Кроу не успел. Два лучемёта перекрестили его ослепительными нитями — доспехи помогли штампам продержаться несколько секунд среди пышущих жаром обломков «крота», — магическая защита хрустнула, и разрезанное натрое тело орта превратилось в изуродованное нечто. Кроу умер мгновенно.

Второго бурильщика сожгли без потерь — отделались ожогами и ранами, — но в чёрном небе уже скользили диски летателей. Ночь им не помеха — они прекрасно видят в темноте. И Хок понял — надо отступать. Отступать, чтобы вернуться — если они все полягут среди руин, Муэт это вряд ли поможет.

Оул погиб уже под утро, когда отряд рассеялся. Погиб нелепо — устал, наверно. Сделал всего одно-единственное неосторожное движение, и тут же ближайший летатель испарил его вместе с земляным бугорком, по которому растёкся притаившийся орт. Лайон повёл остатки отряда к Рубежу, а Хок шёл последним, прикрывая семью и отвлекая внимание штампов.

— Да, ты прикрывал тех, кто пошёл за тобой за Реку, — кивнул Отец-Воевода, следя за видением, — первый муж старший в семье, даже если он моложе других, — но они погибли, а ты жив.

Через Реку удалось перебраться одному Лайону, и то только потому, что его вовремя заметили Стражи. Двоих ортов штампы расстреляли на открытом пространстве между Развалинами и Рубежом, остальные погибли в воде. Атака элов оказалась комбинированной — нырятели впрыснули в воду смертельный яд. Наверно, Хозяева хотели перекрыть дорогу Водяным, не дать им вмешаться, а заодно затруднить ортам переправу. Измученные долгой погоней орты не смогли устоять перед отравой, — выдержал лишь самый опытный, — да они и не ждали такого в двух шагах от спасения. Но этого Хок уже не видел — его к этому времени окружили в руинах.

Теперь их семья состоит всего из троих: Хока, Лайона и Муэт — если, конечно, жена ещё жива… Но к скорби по погибшим собратьям у Хока примешивалось странное чувство, в котором он упорно не желал признаваться самому себе.

— Ты достойно сражался, воин, — произнёс Вождь, когда Хок показал ему всё. — Но — семеро погибших ортов! По твоей вине — вы приняли бой в заведомо невыгодных условиях. И самая главная твоя вина даже не в этом, а в том, что ты рад гибели тех, с кем твоя Муэт по закону племени делила ложе любви! Разве я не прав, Хок?

…Как неуютно под взглядом этих пронзительных глаз — он достигает самых укромных уголков твоей души… Куда там самым хитроумным приспособлениям из технического арсенала Хозяев!

— Да, Старший. В этом я виновен.

…Голос не дрогнул, и это хорошо. Но самое трудное — не опускать глаз. Воин народа гор ждёт Слова Вождя…

Отец-Воевода поднялся, кратким движением руки остановив пытавшегося встать Хока — разве может воин остаться сидеть, когда перед ним стоит Старший! — и прошёлся по тесной пещере до узкого входа и обратно — всего-то шесть шагов.

— Это хорошо, воин, что ты понимаешь и принимаешь свою вину. Ты будешь наказан.

Хок молча опустил голову.

— Твоя смерть не поможет Муэт, и не вернёт погибших: мёртвые — мертвы. Но вина требует искупления. Ты пойдёшь за своей женой. В Город. Один.

Хоку показалось, что он ослышался — или что не совсем ещё вернувшаяся к нему способность осознавать окружающее сыграла с ним злую шутку, породив иллюзию. Как?! Он об этом только и мечтает, и вдруг Вождь поручает ему спасение единственнойв качестве наказания?! «Этого не может быть!» — подумал молодой орт.