Забытая жизнь (СИ)

— Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу. — Дамблдор попрежнему не поднимал плотно сомкнутых век. — Тем временем связь между ними все крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нем, он устроит все так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта.

Дамблдор открыл глаза. Северус смотрел на него с ужасом:

— Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?

— Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?

— В последнее время — только те, кого я не мог спасти. — Северус поднялся. — Вы меня использовали.

— То есть?

— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…

— Это прямотаки трогательно, Северус, — серьезно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?

— К мальчику? — выкрикнул Северус. — «Экспекто патронум!»

Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снейпу, и глаза его были полны слез.

— Через столько лет?

— Всегда, — ответил Северус.

Весь зал ахнул. Северус привстал и что-то выкрикнул.

Боль моя так глубока, что она осталась в глубине глаз… и, если я заплачу, слезы польются из самой глубины моих глаз или же они даже вообще не прольются.

Неужели он до сих пор любит Лили? Этого, конечно, стоило ожидать. Но все-таки слишком уж он бурно возмущается. Где обычная холодность и скрытность? Что-то было между этими двумя…

“Все эти годы он врал мне?” -прошептал я.-” А как же наш ребенок?”

Он любил ту, которая никогда не была его, конечно, это всегда интереснее и проще, чем реальную, которая все эти годы была рядом. Ведь можно воображать совершенные отношения, идеальную жену и мать.

Я признаю, со стыдом и болью: я ревнивая. Ревность ранит меня как нож, сжирает меня, душит, испепеляет. Я живу словно за завесой черного зловонного тумана.

Внезапно мое размышление прервал голос министра.

— Мисс Монфор-лʼАмори вы ничего не хотите нам рассказать?

Я перевела свой взгляд с Северуса на министра и привстала. Мою беременность уже было трудно скрывать, так что по залу пошел шепот, как увидели мой уже заметно выпирающий живот.

-Я не собираюсь устраивать здесь театральное представление, -начала я.- Чтобы убедить вас в своей искренности. Это не в моих правилах. Мне очень жаль. Я была втянута в эту игру, так же как и Северус Снейп. Поверьте.

И тут я достала из потайного кармана мантии пергамент и развернула его и прочла:

«Последняя воля и завещание Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. Находясь в трезвой паяти и в здравом уме, как Верховный чародей Визенгамота признаю Арианроду Монфор-лʼАмори своей единственной наследницей. Сейф № 713 в банке Грингосттс со всем его содержимым переходи в ее владения. Моя фамилия, так же как и моя палочка, теперь на правах дочери принадлежат Арианроде Монфор-лʼАмори и никому больше.

Я обнимаю тебя, дитя мое, и целую твои руки и голову».

После последних моих слов зал ахнул и загалдел, пока их не успокоил Министр.

Я распахнула двери и вышла, после того как огласили вердикт и Северуса освободили в зале суда. Мысли крутились в голове, пока я шла по коридорам Министерства.

Хотелось гнать от себя их, но я не могла, почему-то они меня задели. Это сейчас я понимаю, что он меня любит, а тогда я даже не подозревала о его любви ко мне. Я вбила в свою умную голову, что он просто заполнил мной свою пустоту — и ничего больше. Конечно, накрутила себя еще больше, чем было, и разозлилась на него еще сильнее. Да и на себя злилась, что поверила Северусу в очередной раз.

Как же я злилась: «Он однолюб и еще в школе отдал свое сердце Лили.»

Я ходила по кабинету министра, загружена мыслями, когда министр и Северус вошли в кабинет.

Слезы побежали произвольно, вокруг все кружилось, и я присела на рядом стоящее кресло.

— Значит, это не долг, — заявила я, как только Кингсли оставил нас одних. — Старая любовь не ржавеет!

— Анри, все изменилось, —ответил он, потирая запястье, которые за это время были прикованы цепи.

— Ты до сих пор ее любишь, — спокойно ответила я. — И только не ври мне, я все видела!

— Анри! — зарычал Северус. —Я думал что спустя года ты поумнеешь.

— Я не собираюсь занимать чужое место, — возразила я ему. — У меня есть гордость и собственное достоинство.

— Ооо Святые! Что ты выдумала? — непонимающе спросил он.

— Я выдумала? — повторила я его слова. — Это ты до сих пор живешь в своих иллюзиях. Однолюб хренов!

— В твоем положение, нельзя нервничать, — предупредил Северус и подошел ближе ко мне. — Анри, дорогая моя, я виноват в смерти Лили, мне всей жизни не хватит, чтобы искупить свою вину перед ней.

— Я все слышала, — заявила я. — И после всего ты еще и отрицаешь?