Забыть и выжить

— К вам можно? — снова донеслось от калитки.

— Да заходите, раз уж приехали! — недовольно ответила Валентина Денисовна. — Вот уж гости на мою голову…

Но Турецкий уже разглядел двоих идущих к свету лампы мужчин. Один был Антоном Плетневым, а другого Саша не знал — крупный и толстый, он шел, как жирная утка.

— Успокойся, тетка, это не к тебе, а ко мне… Чего не спится, Антон? Вы ж, кажется, договорились? — недружелюбным тоном встретил идущих Александр Борисович, выходя к ним навстречу.

— Извините, приносим вам глубокие извинения! — Толстяк прижал обе ладони к груди. — Позвольте представиться, Александр Борисович, старший следователь по особо важным… Липняковский Витольд Кузьмич. Здравствуйте. — И он протянул руку.

— Ну здравствуйте, гости дорогие, — с откровенной иронией хмыкнул Турецкий, вежливо пожимая ее. — Чем, как говорится, богаты… Тетка, ты не станешь возражать?

— Сашка, как ты можешь?

— Здравствуй, Саша, — нейтрально сказал Плетнев. — Извини, чрезвычайные обстоятельства… вот…

— Привет. До завтра не ждет?

— Снова трупы, Александр Борисович, — торопливо вставил следователь. — И мы решили обратиться за помощью. Это ненадолго, если вы разрешите. Туда и обратно. Мы вас немедленно привезем. Константин Дмитриевич обещал вашу помощь…

— Я знаю, он еще утром звонил мне… Ну что ж, давайте подъедем… Где нашли, снова на пляже? — с усмешкой спросил он.

Воцарилась пауза. Наконец следователь растерянно спросил:

— Откуда вы узнали?

«Ну Турецкий! Твой выход на арену!» — мелькнуло у Александра в голове. Он взглянул на Лину, сдерживая ухмылку, и ответил, указывая пальцем в темное небо:

— Там сказали…

Лина, обернувшись, посмотрела на мужчин. На лицах обоих была полнейшая растерянность. И она решилась:

— Скажите, а мне в вашей машине местечка не найдется? Я все-таки врач. И хотела бы посмотреть, вдруг кто-то знакомый? По роду деятельности я многих в нашем городе знаю.

— Конечно! — заторопился толстяк, будто именно от ее решения и зависело согласие Александра Борисовича. — Мы поместимся! И доставим вас обратно, не беспокойтесь! Просто обстоятельства, Александр Борисович! Как снежная лавина!

— У нас есть своя машина, — нарочито брюзгливым тоном заметил Турецкий, — но я уже выпил. Правда, вина, и немного, и если вы гарантируете… — Он не хотел привязывать себя и Лину, естественно, к нуждам прокуратуры.

— Никаких проблем! — поспешил заверить следователь. — Езжайте за нами!

— Ну что ж, тетка, извини, государево дело призывает на службу. Вы тут без нас не скучайте. И не ждите быстро, это дело мне известно, скоро не кончается. Но пару шампурчиков все-таки оставьте, вернемся — поджарим. Сереж, на тебя вся надежда, ты теперь старший в доме. А ты, тетка, слушайся старших. Продолжайте!

Когда вышли за калитку, Антон заглянул в «Волгу» с синим маячком и достал из сумки бумажник Турецкого, протянул Александру:

— Саш, просили тебе передать.

— Спасибо, — холодно ответил Турецкий, засовывая его в задний брючный карман. — Лена мне уже звонила. Так что у вас, в двух словах?

— Сержант из патрульно-постовой сообщил дежурному, а тот в прокуратуру. Витольд сразу — ко мне. Я в гостинице был, — торопливо добавил он, словно оправдываясь. — А там еще из транспортной звонили. Представляешь? Три трупа. Два — на обочине железной дороги, их под вечер обходчик обнаружил. Ну пока то-се, транспортная милиция выезжала. Осмотрели, позвонили, сейчас в городском морге. Завтра с утра займемся. Явный криминал. А буквально только что сообщили, что еще одного сняли в последнем вагоне, аж в Славянске. Еще днем. Ну пока думали, прикидывали… Народ не торопится.

— А куда ему торопиться? — Турецкий пожал плечами. — И с чего это урожай такой нынче? Думали?

— Я сам только узнал. А Витольд умный вид делает. Но он — скорый на ногу.

— Ладно, поедем, — скучным голосом сказал Турецкий, открывая правую переднюю дверцу перед Линой и помогая ей сесть. — На месте поговорим…

— Антон Владимирович, вы с нами? — крикнул от «Волги» следователь.

— Если есть соображения, садись сзади, — сказал Турецкий. — Если пока нет, езжай с ним.

— Я с ними, узнаю хоть про тех…

— Ну правильно, — покладисто согласился Турецкий и сел за руль.

Ехали молча. Лина сидела полуобернувшись к Саше, и глаза ее поблескивали от падающих отсветов фонарей.

— Скажи, Саш, вот в таких ситуациях ты как обычно поступаешь? О чем думаешь? Мне чисто ну… по-женски интересно. Как размышляет мастер. Ты не смейся, я серьезно…

— А ничего смешного нет, дорогая моя… Труп — это всегда чье-то несчастье. И необязательно самого покойника. Поначалу, когда в практикантах бегал, комплексовал, естественно. Теперь — не то чтобы привык, но смотрю как на вещественное доказательство совершенного преступления. У хороших судебных медиков обычно развивается здоровый цинизм… Не циничный, понимаешь? — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — А в смысле ответственный, рабочий. Я люблю с ними выпивать. Мудрые люди… Аки боги… И, кстати, они очень ценят такое к себе отношение. Пуговицы готовы рвать на ходу, когда попросишь… Это все — с опытом.