Забудь мое имя!

Ты сама напридумывала себе сложностей. Не может. Не может. Кто тебе такое сказал? Логика? А не кажется ли тебе, что логике нечего делать там, где царствуют чувства? Если тебе плохо и больно, то не плакаться мне нужно, а возвращаться и с ним разговаривать. Чтобы этот твой Бес прямо сказал, что ему на тебя плевать с высокой колокольни. Тогда ты успокоишься. Пока же я слышу лишь о том, что ты сама себе напридумывала. И больше ничего.

Ты можешь защищаться, можешь оберегать себя всю оставшуюся жизнь, бояться доверять окружающим. В этом виновата твоя мама, но… У вас это семейное. Привычка выстраивать стену там, где можно просто пойти напрямик. Конечно, проще жить, не сталкиваясь с трудностями. Но, Лена, скучно же!

Пойди к нему. Если он тебя выгонит и скажет, что ты ему не нужна, то возвращайся. Тогда хотя бы будешь знать все точно. И не реви! Пей чай!

Я улыбнулась сквозь слезы. Ира всегда умела устраивать бурю в стакане так, чтобы ее слова казались правильными и умными. Вот и сейчас, слушая ее выкрики, мое сердце требовало последовать совету.

– Но ведь… Ирусь, ты же его видела. Он такой. Такой… Красивый!

– Не хочу тебя обижать, мартыха, но красота мужчины в наше время совершенно неликвидный товар, – фыркнула девушка. – Красивые хороши только на журнальных обложках. В жизни же в представителях мужского пола должно быть что-то еще.

– Но понимаешь, я рядом с ним как…

– Молчать! Хватит мне тут рассказывать про то, какая ты серая и бледная. Не бывает некрасивых! Бывают неуверенные и ленивые. Неуверенность свою засунь в… унитаз и смой трижды! Ты красивая! Ты себя хоть раз со стороны видела? У тебя искорки в глазах, когда ты улыбаешься. И личико светится, если радуешься. И… И пусть тебе этот твой Бес с его гордостью расскажет, какая ты на самом деле. Мне ты все равно не поверишь!

– Но, Ирусь… – промямлила я.

– Так, сейчас ты идешь в душ и приводишь себя в нормальный вид. Забудь о собственной логике. Сейчас она тебе не нужна!

Повинуясь приказу, я потащилась в ванную, где долго сидела на стиральной машине, пытаясь унять дрожь, проникающую из перепуганного сердца в голову. Ире легко говорить, а мне тяжело принять ее слова, хотя во многом подруга права.

Возникшая на пороге подружка вручила мне пахнущее цветами и свежестью полотенце, и молча удалилась под грохот захлопнувшейся двери. Это немного меня взбодрило, так что под горячие хлесткие струи я влезла со смиренной безысходностью. Намыливая спутавшиеся, провонявшие кислым табачным дымом волосы, я опять расплакалась, смешивая слезы с густой пеной. Себя было жалко так, что хотелось опуститься на эмалированный чугун и порыдать, но вместо этого что-то внутри меня напряглось, выдавив через стиснутые зубы ожесточенный звериный вой:

– Лена, ты должна! Боясь сделать всего один шаг вперед, отступать можно сколько угодно. Ты трусиха. Ты боишься. Но… Лена. Соберись! Наделать глупостей ты уже успела, так неужели еще одна что-то решит? Может быть, потом тебе будет куда больнее, чем сейчас, но хотя бы будешь знать, что попыталась быть сильной.

Дальше я все делала молча, стараясь не смотреть в глаза злой и сонной Ире. Подруга выдала мне белье из собственных запасов, узкие черные джинсы, оказавшиеся мне впору, и белую майку. Волосы я связала в жгут – сушить их феном было лень.

Я странно выглядела. Обычно такими бывают героини в фильмах про шпионов. Майка непривычно подчеркивала непонятно откуда взявшуюся грудь, с которой я не чаяла встретиться в этой жизни.

– А ничего так! – отвлекаясь от мрачных мыслей, я крутилась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.

– Ты немного изменилась, – заметила Ира, покусывая губы. – Джинсы мои, но влезть мне в них в ближайшее время не грозит. Да и… может, скоро мне понадобятся брючки побольше.

Непонимающе глянув на подругу, я негромко спросила:

– Ира, не пугай. Ты что… беременна?

Девушка медленно и обреченно кивнула:

– Сама не знаю, как так вышло, но… да. Я беременна.

– Ирусь! Слушай, это… здорово. Здорово, да? Ты сама что? Рада?

– Я? – Ира на миг прикрыла глаза и осторожно прикоснулась к пока совершенно плоскому животу. – Да. Я очень рада!

И подруга искренне улыбнулась, а потом и вовсе рассмеялась.

– А Игорь знает?

Ира быстро кивнула:

– Я ему вчера сказала. Очень боялась… Ну и решила… По телефону сообщила.

– Ты? Боялась? – не поверила я. – Мне всегда казалось, что ты само бесстрашие.

– Ну, со мной такое впервые. – Подружка покраснела. – Я в первый раз оказалась в подобной ситуации.

– И что Игорь?

– Он приехал. И привез… – Она не договорила, схватила меня за руку и потащила за собой в спальню. Оказавшись в комнате подруги, я медленно выпала в осадок бесконечной зависти. Все свободное пространство, даже подоконник и компьютерный стол, было уставлено ведрами, банками и вазами, полными длинноногих, нежных, белых полураспустившихся роз.

– Он с ума сошел, все время меня на руки норовил взять, – хихикнула Ира. – И замуж позвал. Мама вернется, буду представлять.

– Я за тебя рада, очень! – искренне призналась я.

– Все так быстро… – хмыкнула подруга. – И неожиданно.