Забудь мое имя!

– Не мешало бы для начала познакомиться, – хмыкнул мужчина. – Если обещаешь себя нормально вести, отпущу.

– А я и вела себя нормально, пока меня не подвесили в воздухе! – выдала я, поправляя свою пижаму, когда меня соизволили-таки поставить на пол.

– Забавная малышка, – отстраненно заметил он и представился: – Бестелион.

– Елена.

– Необычное имя, – сказал мужчина и усмехнулся.

– Ничего подобного! – возразила я. – Мое имя самое обыкновенное. Это у тебя какое-то несуразное.

– Что? – опешил он и после секундной паузы воскликнул: – Никто и никогда не называл мое имя несуразным! Моего далекого предка тоже нарекли этим именем.

– Ну, если предка, тогда понятно, – скромно заметила я. В последнее время ничего не поймешь с этими именами, как только не называют. Вот и этому бедолаге не повезло. Но для сна вполне подойдет.

– Я здесь впервые, – захотелось мне как-то оправдать свой внешний вид.

– Оно и заметно, – согласился Бестелион. – Для Праздника Зимней Ночи костюм совсем неподходящий.

– Пойду посмотрю на танец поближе, – сказала я, стараясь не разглядывать красавца.

– Я тебя провожу, – выдал этот нахал.

– Справлюсь без провожатых, – бросила ему и быстрым шагом направилась к центру зала.

– Сейчас танцоры сменятся, и начнется новое представление, – прокомментировал Бестелион движение возле костров.

– А кто танцует? – показывать неосведомленность не хотелось, но интересно же!

– Танцевать может кто угодно, если это Праздник Зимней Ночи, – ответил Бестелион. – Каждый может войти в этот круг, чтобы очистить душу, тело и разум. В огне зимы сгорает все, что хочется оставить позади. Но иногда танец становится началом чего-то нового, если партнер достоин… Правда, все, что происходит в эту ночь, ни к чему никого не обязывает. Только взаимное согласие. Весенние торжества схожи, но обладают меньшей силой.

Тем временем к стене костров с разных сторон приблизились двое: рыжеволосая девушка в длинной темно-зеленой рубашке и узких брючках, заправленных в высокие коричневые сапожки, и светловолосый юноша во всем бордовом.

– Сейчас будет танец Огня! – восхитился Бестелион. – Смотри!

И там правда было на что посмотреть. Я никогда не думала, что живые люди могут двигаться так, как эти двое. Это на самом деле было пламя, пожар, игра теней, бликов, вспышек, взрывов ярости и тихих шорохов. Они встречались, переплетались, глядя друг другу в глаза, расходились и танцевали, танцевали, танцевали!

Я смотрела как завороженная, лишь в последний момент обратив внимание, что Бестелион следит не за танцем, а за мной. Стараясь не выдать, что заметила, я наслаждалась этим взглядом. Приятно, черт возьми, когда такой вот красавчик, пусть и в маске на пол-лица, изучает тебя столь пристально. И от этого в животе растекается приятное тепло томления.

Это ведь сон, да? И все можно, да?

Мимо пробежал какой-то хлипкий юноша с несколькими бокалами на подносе. Бестелион мгновенно среагировал и подхватил пару, вручив один мне. Это вино оказалось таким вкусным! Чуть сладким, терпким и легким.

Я не претендую ни на что, но если это мой сон, то могу делать все, что хочу, решила мысленно, потягивая пьянящую жидкость. Жаль только, даже здесь, в собственном сне, я не такая, какой бы хотела быть. Это сразу придало бы уверенности.

Тяжелые теплые руки опустились мне на плечи. Только теперь я осознала, как замерзла. А еще, что стою в этом зале почти босиком, в одних носках, пусть и очень теплых, связанных бабушкой.

– Ты совсем замерзла, бельчонок! – удивился Бестелион и откуда-то, словно из воздуха, вынул длинный плащ с меховым подбоем и накинул мне на плечи, после чего подхватил на руки и пошел ближе к кострам.

Странно, что я мерзну. Все здесь одеты очень легко, почти по-летнему. Вечно у меня все не как у других, даже сны странные.

Мягкий тонкий мех приятно щекотал кожу, обволакивая своей шелковистостью. Я зарылась носом в складки плаща и затихла на руках Бестелиона, продолжая наблюдать за пляской. Танцоры сменялись, так же менялся и ритм, под который они двигались. Бестелион стоял неподвижно, словно я ничего не весила. Глядя на змеино-гибкие движения очередной девушки, я задремала. И проснулась только тогда, когда теплые губы коснулись мочки моего уха, и Бестелион прошептал:

– Я приглашаю тебя к себе в гости.

Почти не касаясь кожи, он проложил дорожку невесомых поцелуев до уголка моих губ, замерев на миг и ожидая реакции.

«Это ведь сон, – уговаривала я себя, – у тебя может не быть второй такой возможности, Лена».

Отбросив сомнения, потянулась и обняла Бестелиона за шею, коснувшись губами его губ. Его рука взялась за узел моей маски.

– Нет. – Я чуть покачала головой. – Пусть маски останутся на своих местах.