Забудь мое имя

Люк прокручивает результаты поиска и открывает более длинную статью о нехватке мест в специализированных учреждениях и опасностях, исходящих от психически больных людей. В одном отделении Национальной службы здравоохранения за последние пятнадцать лет после выхода на свободу целых восемнадцать пациентов с психическими отклонениями снова совершили убийства. Случай Джеммы Хаиш, жившей в их деревне ребенком, задолго до того, как сюда переехали его родители, приводится в качестве примера потенциальной опасности раннего освобождения. После признания ее виновной в непредумышленном убийстве суд постановил поместить Джемму Хаиш на неопределенный срок в психиатрическую больницу строгого режима. Сначала она находилась в Бродмуре, потом в Эшуорте. А где она сейчас, никто, похоже, не знает.

Люк вздыхает, вспоминая свой разговор с женщиной в пабе. Она не походила на психотическую убийцу. Совсем не походила. Эта Джемма ему понравилась. Он увидел в ней потерянную душу – такую же, какой отчасти был он сам. Человека, отчаянно нуждающегося в помощи. И совершенно неопасного для окружающих. Правда, ему не приходится спать с ней в одном доме…

Люк набивает ответное послание Лауре:

«Ее выпустили на свободу, так как сочли, что она больше не представляет угрозы обществу. Уверен, все нормально, это не она».

Люк хочет добавить, что его немного покоробило такое предположение, – ведь сам он решил, что Джемма могла доводиться родственницей его старой подружке. Но затем раздумывает это писать: «Нет, пожалуй, не стоит!» Пока он оставит эту теорию при себе.

«То же самое сказал и Тони. Мне нужно отвести Джемму в больницу к 9 утра. Но я бы предпочла удавиться».

«Уверен – завтра утром ты будешь чувствовать себя лучше. Выспись хорошенько».

«Вряд ли. И почему мы пустили в наш дом эту незнакомку?!»

«Потому что вы добрые, порядочные люди. Самые добрые во всей деревне. Нам повезло, что вы сюда переехали».

В ответ Лаура присылает Люку один поцелуй. Он медлит. А потом тоже посылает ей поцелуй.

День второй

14

Я смотрю в потолок; сквозь жалюзи в спальню просачиваются лучи утреннего солнца. Несколько секунд я пытаюсь сообразить – где я? Но страха не испытываю, только замешательство. За окном раздается шум трогающегося поезда. Должно быть, это он меня разбудил. Я поворачиваюсь, чтобы взять с прикроватной тумбочки листки бумаги и сажусь на кровати. «Прочитай, когда проснешься» – написано на первой странице.

И в этот момент сознание возвращается, как будто свинцовый покров окутывал мои плечи. Слова, что я читаю, потрясают меня – жестокое напоминание о том, что я делаю в этой спальне. Лишенные всяких эмоций, мои короткие предложения предстают неприукрашенным свидетельством всего, что случилось, – как дневник ребенка. Я потеряла свою сумочку. Села на поезд. Вечером пошла с Тони в паб на викторину. Я дочитываю свои записи до конца и еще раз перечитываю последнее предложение: «Лаура спрашивает, не я ли – Джемма Хаиш».

Кто такая эта Джемма Хаиш? Почему меня ошибочно принимают за нее? Нужно подготовиться к предстоящему дню. Я замечаю просунутую под дверь записку. В ней – думаю, что рукой Лауры, – написано: «Если вы захотите принять душ, воспользуйтесь тем, что находится в нашей ванной комнате (два душа на первом этаже не работают!). Только сначала включите свет – выключатель снаружи».

Тон довольно дружелюбный. Душ великолепный, как раз то, что мне необходимо. Я запрокидываю голову вверх, стараясь сосредоточиться на всем, что мне нужно сделать. Но мое тело напрягается, когда я думаю о том, что меня может ждать впереди. Я подставляю лицо под струйки воды, позволяя мыслям приходить и уходить. И в очищающем потоке вижу дерево бодхи; с его сердцевидных листьев стекают капли дождя. Я должна оставаться сильной.

Когда я прихожу на кухню на завтрак, и Тони, и Лаура вскидывают на меня глаза.

– Как самочувствие? – интересуется Тони, готовящий кофе на буфете. – Спали хорошо?

Лаура разрезает манго, выкладывая толстые сочные ломтики в чашу с йогуртом на столе. Блока с ножами нигде не видно.

– Нормально, – отвечаю я, поворачиваясь к Лауре. Она избегает встречаться со мной взглядом, возможно, потому что ее глаза красные и воспаленные. По правде говоря, я чувствую себя неважно. Но собираюсь с силами и заговариваю. Тихо и робко: – Я знаю, что называю себя Джеммой… – выдержав паузу, я продолжаю: – Я помню, что прилетела вчера в аэропорт Хитроу и там потеряла свою сумочку, а потом приехала на поезде в эту деревню. И вы оба проявили ко мне доброту и заботу.

Лаура смотрит на Тони.

– Отлично! – произносит она, просияв.