Забудь мое имя

Тони ставит на поднос последний бокал и снова перекидывает полотенце через плечо. Разделенные пространством, супруги несколько секунд молча глядят друг другу в глаза. Ему следует быть внимательней к Лауре и больше заботиться о ней – она ведь такая хрупкая!

– Возможно, тебе стоит немного отдохнуть, мой ангел? – нарушает тишину Тони. – Возьми и съезди к своей маме. Вы давно не виделись, и она наверняка успела по тебе соскучиться.

Лаура грустно кивает головой:

– Возможно, – говорит она и выходит из кафе, хлопая за собой дверью.

21

Мы направляемся по кладбищенской дорожке к больнице, и в этот момент у доктора Паттерсон звонит телефон. Она приотстает, чтобы ответить на звонок. Я хочу ее подождать, но Сьюзи взмахом руки велит мне двигаться вперед.

– Я догоню вас, – говорит она.

Я не могу избавиться от ощущения, что этот звонок касается меня. Ведь доктор Паттерсон уже позвонила одному из детективов – Сайласу, так, кажется, его зовут. Попросила дать ей побольше времени, чтобы разобраться со мной. И пообещала, что лично проследит за моим состоянием. Она не собирается упечь меня в отделение экстренной медицинской помощи. Она чувствует мое нежелание туда попадать. И поэтому послала запрос в Кэвелл-центр, местный специализированный психиатрический стационар. Меня там поставили в лист ожидания, и я очень рассчитываю на то, что ждать койко-место в этом стационаре придется мне долго.

Я иду дальше, не упуская из вида Сьюзи Паттерсон. Она следует за мной на небольшом расстоянии. А детективы, еще недавно маячившие впереди, куда-то подевались. Вместо них появился какой-то мужчина с собакой. Он зашел на кладбище с дальнего конца. Правда, прежде чем я успела разглядеть этого человека, он скрылся за большим ветвистым тисом.

Я не останавливаюсь. Мужчина должен был бы уже вынырнуть с другой стороны дерева. Но, проходя мимо, я замечаю только его пса – он сидит на земле, и его худые лапы бьет мелкая дрожь. Такое впечатление, что его хозяин прячется от меня… А в следующий миг раздается оклик на языке, похожем на русский, хотя и с заметным ирландским акцентом:

– Вы скучаете по жизни в Москве?

Я останавливаюсь, не зная, как мне поступить, – зайти за дерево или идти, как шла.

– На кого вы работаете?

Я ускоряю шаг. Это сильно нервирует – когда ты не видишь говорящего. Я почти дохожу до покойницкой, когда мужской голос снова окликает меня. На этот раз он обращается ко мне уже на английском, правда, все с тем же ирландским акцентом:

– Джемма, я – Шон. Мы познакомились с вами вчера вечером в пабе.

Я поворачиваюсь и вижу Шона. Кривя губы в улыбке, он приближается ко мне вместе с псом.

– Вы не слышали там, позади, никаких странных голосов? – спрашивает Шон, озираясь по сторонам в пустынном церковном дворе.

– Нет, – отвечаю я, гадая, как долго он собирается разыгрывать этот нелепый спектакль.

– Забавно – честно говоря, мне показалось, что я слышал, как кто-то здесь говорил по-русски.

Мы оба переводим взгляд на заливной луг, по которому проносится междугородный поезд. За железной дорогой, на лесистом холме, стадо коров неторопливо восходит к небу.

22

– Не думаю, что она готова сейчас к допросу, – говорит доктор Паттерсон, усаживаясь за рабочий стол в своем кабинете. – Это все, что я могу сказать. Извините.

Сайлас жестом призывает Стровер сесть и сам садится в другое кресло. Он может винить в сложившейся ситуации только себя. Ему следовало послать на это дело Стровер и еще какого-нибудь младшего детектива, а не прикатывать в деревню самому. Имя Хаиш заинтриговало его в телефонном разговоре со Сьюзи прошлой ночью, но в действительности оно послужило лишь поводом для того, чтобы повидаться с ней снова. Все довольно прозрачно. Он не должен теперь злиться на нее из-за того, что потратил все утро.

– Нам нужно задать ей всего несколько вопросов, выяснить маршрут ее передвижений после приземления в аэропорту Хитроу, – говорит Сайлас. – Стровер изучает вчерашние списки пассажиров, но было бы неплохо, если бы нам удалось сузить поиск.

Сьюзи его довод не убеждает. И, похоже, она слишком смущена, чтобы посмотреть в глаза Сайласу. А ему предельно понятно, что происходит. Она больше не считает незнакомку Джеммой Хаиш. Прошлой ночью весь разговор вертелся вокруг одного: как бы ей не допустить еще одну большую ошибку в своей карьере.

Когда Сайлас познакомился со Сьюзи, она работала в больнице под Девицесом. Но была вынуждена уйти оттуда после трагической ошибки в диагнозе, раздутой донельзя центральной прессой. Она поставила семилетней девочке гастроэнтерит и отправила маленькую пациентку домой, наказав ей пить больше воды. А через два дня девочка умерла от острого аппендицита.

– Я понимаю, это я забила тревогу и вызвала вас сюда, – продолжает Сьюзи, пытаясь оправдаться за то, что так быстро переменила свое мнение. Но я вынуждена учитывать ее интересы и права, рассматривать, что для нее будет лучше. И сейчас она слишком слаба, чтобы подвергаться допросу. Еще раз извините.