Забота и пропитание для одиноких вампиров (ЛП)

- Кто-то был в доме, но я в порядке, - сказала я, скрепя петлями входной двери. Машина стояла на улице нетронутой. Я запрыгнула в нее и выехала на улицу, не позаботившись даже пристегнуться ремнем безопасности. Однако, мне удалось найти лимонные леденцы в бардачке.

- Что ты имеешь в виду под "был кто-то в доме"?- спросил он. - Ты в порядке?

- Я в порядке.

- Ты можешь продолжать это утверждать, но я тебе не верю.

Я не ответила, вместо этого грызла лимонный леденец. Через несколько домов вниз по улице заставила себя остановиться. Сделав несколько глубоких вдохов, положила голову на руль. Я ничего не имела против охранника в будке.

Не думаю, что это отличная идея - переехать его.

- Я буду дома через несколько минут. Объясню потом. Просто дай мне выбраться отсюда. Я просто не могу... не могу сейчас говорить.

Дыхание. Я сосредоточилась на дыхании, продолжая крепко сжимать руками руль и пытаясь не путать педаль газа с тормозом. Другие водители, несомненно, расстраивались, когда я путала педали.

- Начинай говорить со мной, - сказал Кэл, его голос словно ласкал мое ухо.

- О чем? - спросила я. Фыркнув, потерла глаза и снова завела машину.

- О чем угодно. Если подумать, то я доверил тебе всю свою жизнь и совсем ничего не знаю о тебе. Какой твой любимый цвет?

Я усмехнулась.

- Ты серьезно?

- Это чтобы отвлечь тебя от нарастающей паники. Итак, любимый цвет?

- Синий.

Он настаивал.

- Какой именно оттенок синего?

- Который не похож ни на красный, ни на желтый, - невозмутимо ответила я.

- Есть тысячи разных оттенков синего.

- Кобальт, - фыркнула я. - Когда я была ребенком, у мамы была ваза из стекла кобальта. Мне нравилось сидеть на полу и смотреть, как солнечные лучи проникали через него.

- Где она теперь?

- Гиги разбила ее, когда ей было пять.

- Когда Гиги начала жить с тобой? - спросил он.

- Мы перешли от вопроса о любимом цвете до вопросов об опекунстве?

- Я хотел спросить тебя об этом несколько дней назад, но не мог подойти к вопросу, чтобы не показаться назойливым. Как так получилось, что ты одна воспитываешь Гиги? - спросил он, когда я свернула на Коунти Лайн роуд. - Где твои родители?

- Они умерли несколько лет назад. Гиги было двенадцать. Когда они возвращались домой с вечеринки, посвященной кануну Нового Года, в них врезался пьяный водитель на грузовике.

- Я сожалею. - И на этот раз я точно уверена, что он был искренним. - Какими они были?

- Отец работал в телефонной компании. Он любил мятные шоколадные печенья и Конвей Твитти. А мама была учительницей. Она всю себя посвящала своему саду. Ты, наверное, уже догадался, так как она назвала нас Айрис и Гладиола. Даже сейчас, когда что-нибудь случается: Гиги сказала что-то очень смешное или какие-то проблемы в доме - мой первый порыв, что я должна рассказать им об этом. И тогда вспоминаю, что не могу, - это как потерять их снова.

- Мне жаль, что они умерли, когда ты была такой молодой.

Я пожала плечами.

- Нам повезло, что Гиги не было с ними в ту ночь. Она осталась у подруги.

- А где была ты?

- Я была дома на каникулах, отсыпалась от стресса, перенесенного после выпускных экзаменов. Я только что защитила диплом по биологии, на семестр раньше, и начала готовиться к аспирантуре, биология растений в Вашингтонском университете в Сент-Луисе.

- Я хотел спросить, - произнес он. - Почему растения?

- А почему не растения? - выпалила я.

- Просто кажется, что это одинокая, закрытая сфера, особенно когда у тебя определенно есть дар обслуживать клиентов. Ты знаешь, кто чего хочет и как добыть это. Что планировала делать со своим образованием?

- Я разрывалась между наукой и коммерцией. Не знала, хотела ли найти новое применение растений в лекарственных препаратах или открыть магазин и продавать там травяной шампунь. Думала, успею выяснить.

Разговор помог мне сосредоточиться. Мне удалось сбросить скорость до безопасного уроня, при этом я не забывала про поворотники и не прижималась к другим водителям так, что могла прочитать марку соснового освежителя, который они использовали.