Читаем Забойства на вулiцы Морг (на белорусском языке) полностью

Адно фантазiйнае дзiвацтва майго прыяцеля - бо як яшчэ гэта назваць? улюбёнасць у ноч, i я пакорна пагадзiўся з гэтым bizarrerie*, як i з усiмi астатнiмi, цалкам падпарадкаваўшыся яго няўпынным капрызам.

* Дзiвацтва (франц.).

Царыца-ноч не магла заставацца з намi ўвесь час, але мы навучылiся iмiтаваць яе прысутнасць. Ранiцай, з першым святлом, мы зачынялi тоўстыя аканiцы старога дома, запальвалi пару вельмi духмяных свечак, здатных толькi на цьмянае святло. У iх святле мы поўнiлi сэрцы мроямi - чыталi, пiсалi, дзялiлiся думкамi, пакуль звон гадзiннiка не абвяшчаў надыходу сапраўднай цемры. Тады мы выпраўлялiся з дому, iдучы поплеч, працягвалi пачатыя ўдзень размовы альбо бязмэтна шпацыравалi ўдоўж i ўпоперак па вялiкiм горадзе да позняй ночы, шукаючы сярод мiльгаючых агнёў i ценяў тую бясконцую душэўную ўзбуджанасць, якая вынiкае з цiхага назiрання.

У такiя моманты я мiжволi заўважаў (хоць, ведаючы яго схiльнасць да фантазiй, я прадбачыў гэта) своеасаблiвыя здольнасцi Дзюпэна i захапляўся iмi. Ён, вiдаць, таксама са шчырым захапленнем карыстаўся iмi - калi нават не дэманстраваў iх - i не вагаючыся прызнаваўся, што робiць гэта з задавальненнем. Ён хвалiўся мне, цiха пасмейваючыся, што калi для iншых чалавечая душа была за глухой сцяной, то ён мог зазiрнуць у большасць душ праз шырока расчыненыя для яго вокны, i звычайна суправаджаў такiя заявы ашаламляльнымi доказамi глыбокага ведання маёй душы. У такiя моманты ён быў халодны i аддалены, вочы яго рабiлiся непранiкальныя, а голас, сакавiты тэнар, пераходзiў у дыскант, i ў iм можна было адчуць нават раздражнёнасць, калi б не выразная дыкцыя i наўмысная няспешнасць у словах. Назiраючы за iм у такiя моманты, я часта задумваўся над старадаўняй фiласофскай тэорыяй аб дваiстасцi душы, i ў галаву прыходзiла забаўляльная думка пра двух Дзюпэнаў: адзiн нешта ствараў, а другi разбураў створанае на кавалкi.

Прачытаўшы ўсё гэта, не падумайце, што я збiраюся расказаць вам у падрабязнасцях нейкую таямнiчую гiсторыю альбо апiсаць нейкi рамантычны эпiзод. Тыя асаблiвасцi прыяцеля-француза, пра якiя я вам паведамiў, былi ўсяго толькi вынiкам узбуджанасцi цi, можа, хваравiтасцi розуму. Але характар яго заўваг у тыя моманты, пра якiя тут iдзе гаворка, лепш за ўсё праiлюструе адзiн прыклад.

Аднойчы ўвечары мы гулялi па доўгай бруднай вулiцы непадалёк ад Пале-Раяль. Кожны з нас, вiдаць, быў заняты сваiмi думкамi, i на працягу чвэрцi гадзiны нiхто не сказаў нi слова. I тут раптам цiшыню перарвалi наступныя словы Дзюпэна:

- Ён недаростак, гэта праўда, i было б лепей, каб ён паспрабаваў свае сiлы ў тэатры "Вар'етэ".

- Ну, вядома, так, - адказаў я машынальна, спачатку не звярнуўшы ўвагi (настолькi быў заняты думкамi) на тое, што гэтыя словы вельмi дзiўна супалi з маiмi разважаннямi. Праз нейкi момант я апамятаўся, i маё здзiўленне было бязмежным.

- Дзюпэн, - сказаў я сур'ёзна, - гэта вышэй майго разумення. Шчыра кажучы, я вельмi ўражаны i ледзь веру сваiм вушам. Як гэта ты здагадаўся, што я думаю пра... - тут я спынiўся, каб пераканацца, што ён сапраўды ведае, пра каго я думаў.

- ...пра Шантыi, - сказаў ён. - Чаму ты змоўк? Ты падумаў, што яго мiзэрная постаць не падыходзiць да трагедыйных роляў.

Менавiта пра гэта я i разважаў. Шантыi, quondam* шавец з вулiцы Сен-Дэнi, якi да вар'яцтва захапiўся тэатрам, паспрабаваў сыграць ролю Ксеркса ў аднайменнай трагедыi Крэбiёна, вельмi стараўся, але ў вынiку атрымаў знiшчальныя водгукi.

* Былы (лац.).

- Растлумач напрамiлы Бог, - усклiкнуў я, - свой метад, калi ён iснуе, праз якi ты толькi што зазiрнуў мне ў душу. - Па праўдзе кажучы, я iмкнуўся знешне быць спакойным, хаваючы такiм чынам ахапiўшую мяне збянтэжанасць.

- Гэта гандляр садавiнай навёў цябе на думку, што гэты маэстра па падэшвах не дарос да Ксеркса et id genus omne*.

* I такiх, як ён (лац.).

- Гандляр садавiнай? Ну, ты мяне здзiўляеш! Не ведаю я нiякага гандляра садавiнай.

- Ну, той, з кiм ты сутыкнуўся, калi мы зварочвалi на гэту вулiцу, хвiлiн пятнаццаць назад.

Тут я ўзгадаў, што сапраўды нейкi гандляр з кошыкам яблыкаў на галаве ледзь не збiў мяне знянацку з ног, калi мы зварочвалi з вулiцы С - на тую, дзе мы зараз стаялi. Але я не мог нiяк зразумець, якое гэта мела дачыненне да Шантыi.

Але Дзюпэн нi на кроплю не быў схiльны да charlatanerie*.

* Ашуканства (франц.).

- Я зараз растлумачу, - сказаў ён. - I каб ты ўсё зразумеў, мы спачатку адновiм ход тваiх думак, пачынаючы з таго моманту, як я звярнуўся да цябе, да rencontre* з тым самым гандляром. Асноўныя звеннi ланцуга - Шантыi, Арыён, д-р Нiкалс, Эпiкур, стэрэатамiя, каменне ў бруку, гандляр садавiнай.

* Сустрэча (франц.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть дублера
Смерть дублера

Рекс Стаут, создатель знаменитого цикла детективных произведений о Ниро Вулфе, большом гурмане, страстном любителе орхидей и одном из самых великих сыщиков, описанных когда-либо в литературе, на этот раз поручает расследование запутанных преступлений частному детективу Текумсе Фоксу, округ Уэстчестер, штат Нью-Йорк.В уединенном лесном коттедже найдено тело Ридли Торпа, финансиста с незапятнанной репутацией. Энди Грант, накануне убийства посетивший поместье Торпа и первым обнаруживший труп, обвиняется в совершении преступления. Нэнси Грант, сестра Энди, обращается к Текумсе Фоксу, чтобы тот снял с ее брата обвинение в несовершённом убийстве. Фокс принимается за расследование («Смерть дублера»).Очень плохо для бизнеса, когда в банки с качественным продуктом кто-то неизвестный добавляет хинин. Частный детектив Эми Дункан берется за это дело, но вскоре ее отстраняют от расследования. Перед этим машина Эми случайно сталкивается с машиной Фокса – к счастью, без серьезных последствий, – и девушка делится с сыщиком своими подозрениями относительно того, кто виноват в порче продуктов. Виновником Эми считает хозяев фирмы, конкурирующей с компанией ее дяди, Артура Тингли. Девушка отправляется навестить дядю и находит его мертвым в собственном офисе… («Плохо для бизнеса»)Все началось со скрипки. Друг Текумсе Фокса, бывший скрипач, уговаривает частного детектива поучаствовать в благотворительной акции по покупке ценного инструмента для молодого скрипача-виртуоза Яна Тусара. Фокс не поклонник музыки, но вместе с другом он приходит в Карнеги-холл, чтобы послушать выступление Яна. Концерт проходит как назло неудачно, и, похоже, всему виной скрипка. Когда после концерта Фокс с товарищем спешат за кулисы, чтобы утешить Яна, они обнаруживают скрипача мертвым – он застрелился на глазах у свидетелей, а скрипка в суматохе пропала («Разбитая ваза»).

Рекс Тодхантер Стаут

Классический детектив
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература