Заблудшая

– Просто воспоминания не очень.

– Ясно, – Андрей поднялся, взял коробку со стола и вышел в коридор, тут же вернувшись с пачкой вишневого сока. – Вишню любишь? – он улыбнулся как можно более расслабленной улыбкой.

– Обожаю,  – Вика старалась отогнать мысли о прошлом.

 – Кушай спокойно, тебе надо восстанавливать силы.

Вика принялась с наслаждением жевать искусно приготовленную еду. А дядя Андрей продолжил говорить:

– Для начала, надо оформить документы на выезд. Я сегодня же отдам твой паспорт в фирму, которая быстро оформит нам выездную визу. Но придется проторчать здесь еще некоторое время, пока идет следствие. Ты, как потерпевшая, должна дать показания. В общем, недели три-четыре пройдет, а потом мы сможем вернуться домой.

– Дядя Андрей, а как вы все это провернули? Ну, нашли и освободили меня.

– Вик, давай ты поешь, а потом я расскажу. Не хочется тебе аппетит портить.

Рот девушки расплылся в чеширской улыбке:

– Разве можно голодного лишить аппетита? Рассказывайте, а я буду есть.

– Ну хорошо, – Андрей сложил руки на груди,  – мы понимали, что тебя увезли на базу. В полиции уже были ориентировки. Там за тебя поручился некий Виталий Яковлевич. Он, как оказалось, знал все подробности этого дела. У него тоже родственник есть, Сашей зовут. Они твои друзья, да?

Вика подняла голову и уставилась на Андрея широко раскрытыми глазами.

– Как? И они тоже были?

– Где были? Я не видел их. А ты ешь, ешь. Иначе буду молчать.

Вилка набила рот макаронами, но удивлению девушки не было предела.

– Так вот, они знали, где тебя искать. Но нельзя было просто прийти и разрушить там все – частная собственность и все такое. Хотя, не понимаю, почему? Ведь если кто-то держит в заложниках человека – это довольно веская причина для спецоперации. В общем, я поехал туда, поговорил с одним полковником. Он упирался, что тут не моя страна и законы надо соблюдать. Но долго ждать было невозможным, ведь тебя могли просто убить или вывезти зарубеж.

Андрей налил себе стакан сока и принялся уплетать макароны. Вика взглянула на него:

– Я не поняла, это что – рекламная пауза?

– Викуль, жуй свой попкрон и смотри фильму,  – дядя с набитым ртом выглядел настолько забавным, что невозможно было на него обижаться.

– А дальше-то что было?

Он помотал головой:

– Ты хочешь, чтобы я погиб от восстания макарон во рту? Как-то помнится, мне делали гастроскопию, вот сейчас я ощущаю примерно тоже: под твоим убийственным взглядом не лучше, чем в кабинете гастроэнтеролога.

Вика откинулась на спинку стула. Улыбаясь, положила вилку на тарелку  и «объявила голодовку».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Окей, окей,  – Андрей поднял руки, сдаваясь. – Мы собрали вместе все улики: телефон, рассказы очевидцев, даже твоя мать и ее собутыльник дали показания. Этого было больше, чем достаточно, чтобы организовать захват вражеской территории. Теперь Вадиму и его дружкам грозит статья 126 УК РФ и до 15 лет лишения свободы. Хорошо, что ты оказалась жива! Теперь можно доесть макарошки? – Андрей умоляюще сложил ладони и улыбнулся.

– Приятного аппетита, дядя Андрей, и спасибо вам. Вы спасли мне жизнь! – Вика встала и подошла к окну. По щекам катились крупные слезы, но она не хотела плакать перед своим родственником. Все устали от переживаний. Сейчас она успокоится.

Глава 54

По стеклу сползали ручейки дождя, навевая ощущение покоя и домашнего уюта. Как хорошо, что она больше не на улице, так хочется всегда пребывать в этом состоянии тепла и абсолютной защищенности. Она услышала, как дядя Андрей встал и подошел к ней. Остановился сзади. Наверное, тоже смотрит на дождь. Его широкие ладони легли на хрупкие плечи Виктории. Она не дернулась, ведь рядом – ее родной защитник. Он не обидит – она верит в это, хочет верить!

Андрей убрал руки с плеч девушки и неожиданно обнял ее за живот. Вика напряглась. Но ей было очень приятно чувствовать сзади его горячую грудь. Будто надежный щит прикрывал теперь ее тыл, ничто не могло пробить его броню. Эта стена будет навечно с ней, а значит все беды ни по чем. Вика развернулась в объятьях дяди и их лица оказались в слишком опасной близости. Она хотела было отстранится, но почувствовала, что видит в родственнике совсем не того человека, которого следовало бы видеть. Он вдруг стал мужчиной. Красивым, стройным, мудрым. Таким настоящим! Таким волшебным, спасительным и добрым! Ей ужасно хотелось поцеловать его губы под колючими усами, запустить пальцы в волосы на затылке и прижаться, глубоко утонув в его душе, спрятаться в самом дальнем уголке большого горячего сердца.

Она подняла глаза и посмотрела в самую глубину его зрачков. Андрей и не думал отворачиваться и прятать взгляд. Он прямо говорил об ответном чувстве. На лице отчетливо отражалась крайняя преданность, поглощаемая любовью.

– Я тебя очень люблю, моя девочка, – прошептал он. – Я всеми силами постараюсь сделать тебя счастливой.

Вика растеряно хлопала глазами и все не могла понять – он говорит о ней, как о женщине, или как о племяннице?

– Андрей, вы… ты о чем?