Заблудшая душа

Очень оригинально в дарийский «разгруз» легли стрелы – руки рефлекторными движениями устроили длинные черенки стрел за спиной, но не единым пучком, а в каком-то беспорядке. Но, попрыгав на месте и сделав пару резких движений, я понял, что все так и задумано.

Клинки мне удалось прицепить уже самому – ножны с ремнями не оставляли сомнений, и через минуту оба коротких, не более полуметра, меча были прикреплены к бедрам.

Первая же попытка помахать оружием показала, что я все-таки перепутал их местами. Клинок с широким – в три пальца – и массивным лезвием предназначался под левую руку, а более тонкий и короткий – под правую.

Закончив с экипировкой, я перешел к изучению карты. Увы, рассматривание куска разрисованной бумаги ничего нового не принесло. Карн объяснил все вполне доступно, а изображенная на карте река Быстрая хоть и виляла иногда, но в основном прямо вела к моей цели. Как далеко она проходила от развалин, определить по карте из-за масштаба было трудно, но не беда – разберусь на месте.

За всеми приготовлениями поначалу я даже не заметил, как покачивание корабля слегка изменилось, а затем днище зашуршало по песку, и судно замерло.

Мы что, сели на мель?

Все оказалось намного проще – моряки отдали якорь недалеко от берега и подошли к нему вплотную.

Меня встречал классический райский пляж, словно сошедший с рекламы разных батончиков и шампуней. Наклонившиеся к морю пальмы, чистый песок и живописные коряги выбеленного водой и солнцем плавника. Впрочем, вид зарослей за прибрежной полосой говорил о том, что это уже последний привет тропического климата и теплого течения: пальмы здесь больше случайность, чем закономерность. Дальше к северу климат будет посуровей.

Прощаться мне было не с кем, но без напутственного слова от Карна не обошлось, хотя и довольно своеобразного:

– Мы будем ждать тебя двое суток. Устроим на берегу засаду. Если будет горячо, приведешь погоню сюда, попробуем разобраться. Но лучше, если ты сделаешь дело и сдохнешь где-нибудь в лесу.

– Ты мне тоже нравишься, – улыбнулся я Карну, не рискуя использовать слово «люблю». После эпизода с виконтом реакция кронайца могла быть непредсказуемой, а на поломанных ногах в лесу не разгуляешься.

Никто, кроме троицы сопровождающих, не придавал особого значения моему уходу – все занимались своими делами.

Хоть яхта и села на песок, до сухого места было метра четыре, а у борта вообще стояла довольно глубокая вода. Кивнув на прощанье своим невольным коллегам, я взял стремительный разбег по палубе, оттолкнулся от носовой фигуры в виде сирены и, пролетев по воздуху солидное расстояние, кувырком приземлился на сухой песок.

Это была чистой воды бравада. Я мог свалиться в воду на радость морякам, мог сломать драгоценный лук или не менее драгоценные стрелы, в конце концов, мог повредить тело дари, но все же во всей этой браваде было одно рациональное зерно – проверка снаряжения и работы тела. Проверка прошла прекрасно. Рефлексы работали как часы, и моей главной задачей было не мешать им. Странное размещение стрел оправдало себя на все сто – как ни странно, ни одна не сломалась. В падении тело автоматически расположило лук горизонтально и использовало его в качестве оси вращения. Еще одним бонусом стало вытянутое от удивления лицо Карна: он-то явно надеялся, что я выползу на берег мокрый, как свалившаяся в море гагара.

Помахав экипажу «Попрыгуна» ручкой, я нырнул в зеленые заросли.

Да уж, это не джунгли, к счастью. Смешанный лес из похожих на акацию и лиственницу деревьев местами был затянут малопроходимыми «плантациями» колючих кустов, а свободное пространство – где больше камней – покрывал какой-то папоротник. Да и травы тут тоже хватало. И все это пространство выглядело абсолютно необитаемым.

Впрочем, чему я удивляюсь! Если рядом с имперским трактом деревни попадались довольно редко, то что говорить об этой глухомани? Словно чтобы поспорить с моими выводами, минут через двадцать легкого бега на глаза начали попадаться признаки присутствия человека. Замедлив шаг и внимательно прислушиваясь к окружающему миру, я осторожно ступил на тропинку, явно проложенную человеком, а не зверем. Несмотря на запущенный вид тропинки, следовало быть поосторожней – мало ли как местные обыватели встретят забредшего к ним на огонек дари.

Метров через двести тропинка вывела меня на большую поляну, посреди которой хмуро стояли три небольших бревенчатых избы, а с другой стороны поблескивала река. Опасения оказались напрасными – здесь уже никто не жил, причем давно.

Конечно, можно было бы просто пробежать мимо, но меня одолел очередной приступ любопытства.

Две крайние избы, когда-то крытые просто кусками дерна, явно предназначались для скота, а вот центральная и самая большая была человеческим жильем, точнее – склепом.