Заблудшая душа

В следующий момент на меня насели сразу два пирата. Я с трудом отмахивался от них, пока одного не отвлек на себя подскочивший сбоку «соратник». Увы, я тоже немного отвлекся, и оставшийся пират все же сумел уколоть меня в бок. Рана вспыхнула болью, и рубашка под камзолом моментально стала напитываться влагой, несмотря на всю ее хваленую непромокаемость. Широким взмахом я распорол неудачно «провалившемуся» в выпаде обидчику горло и, не дожидаясь обморока от потери крови, решил прыгнуть вперед, но буквально столкнулся с настоящей глыбой в засаленном кронайском камзоле-безрукавке на голое тело. На открытых руках бугая бугрились мышцы, а тяжелая абордажная сабля, зажатая в огромном кулаке, казалась зубочисткой.

Рассекая воздух клинком, как пропеллером, пират отогнал меня к борту. Тело слушалось отвратительно. Не хватало опыта взаимодействия разума с чужими рефлексами – спарринг в лесу не в счет.

Идиот, блин, вместо того чтобы любезничать с Ларой, нужно было заняться тренировками!

Мне с трудом удалось увернуться от «пропеллера», нырнуть под удар и, пробежав мимо здоровяка, оставить разрез на его камзоле. Пират взревел и развернулся вслед за мной, явно не пылая любовью к своему оппоненту. Совсем как на политических дебатах.

Следующий мой выпад он пресек ударом сабли сверху, и клинок сатарского гвардейца, жалобно звякнув, обломился. А в руках осталась едва ли треть его – не больше велайского шила. Что ж, и то хлеб. В близком бою очень кстати пришлись навыки мошенника.

Короткий шаг – и мы сошлись со здоровяком как партнеры в танце, он попытался даже обнять меня, явно не с целью побрататься. Удар из арсенала велайских нищих прошел чисто – довольно удачно обломившийся острый кончик клинка вошел под челюстью пирата и, пробив череп, достал до мозга, если он там был.

Я едва избежал участи быть раздавленным огромным телом и тут же понял, что нахожусь в центре палубы. Вокруг враги, а путь к своим перекрывал злорадно улыбающийся Хруст. К счастью, всем остальным пиратам было не до нас. На палубе царил настоящий ад – утратившие человеческий облик люди с рычанием бросались друг на друга, едва ли не вгрызаясь зубами. Вся палуба была залита кровью, многие поскальзывались и падали, но лишь счастливчикам удавалось подняться – остальным упавшим доставался либо почти бескровный укол шпагой, либо не такой аккуратный удар саблей, способный раскроить череп и разбросать его содержимое по такелажу и лицам дерущихся.

Впрочем, ни меня, ни Хруста эти страсти не интересовали. Все наше внимание было отдано друг другу. Вариантов оставалось немного – Хруст славился как отличный фехтовальщик, и с моим огрызком против его шпаги не было никакого шанса. К тому же он был левшой, то есть очень неудобным противником. Требовался нестандартный ход, но на ум не пришло ничего, кроме оригинальной фишки, придуманной постановщиком боев для красавца Брэда Питта, правда, с очень болезненным дополнением.

Три стремительных шага, левая рука хватает метнувшийся вперед клинок вражеской шпаги, отводя его в сторону и оставляя без прикрытия путь к шее. Дикая боль пробежала по нервам руки и вонзилась в мозг, мне даже послышался скрежет металла по костям пальцев, но я все же завершаю движение – короткий тычок обрубка шпаги в основание шеи с уклоном в глубь тела – и уже неживой Хруст падает на палубу за моей спиной.

Еще секунда, мимолетно проткнутый в спину пират – и я вновь в кругу соратников, отметивших мою победу громогласным воплем. Наше положение было незавидным: из оставшихся в живых бойцов меня поддерживает уже меньше четверти, но главное мы все же сделали – защитили мостик и отвлекли внимание. Кто-то из противников успел оглянуться и закричать, но остальные все же прозевали приближение флагмана сатарцев.

Шустрый «шалун» помог четырем большим фрегатам быстро сократить расстояние. Особо впечатлял впередиидущий, возможно, флагманский корабль. Если это была «Веселая Устрица», то с чувством юмора у графа все в порядке. Огромный фрегат, построенный из темно-коричневого, почти черного дерева, буквально нависал над шхуной, и казалось, что вот-вот раздавит ее, но он прошел немного в стороне. Абордажные крючья вцепились в наш борт, и «Ласточку» резко повело вбок. Едва удержавшись на ногах, я метнулся на мостик, хотя уже чувствовал, как силы покидают это тело. Рана в боку и практически отрезанные пальцы левой руки были явно неоперабельны. Да и ни к чему все это – осталось узнать, как там Лара, и отправляться баиньки в кристалл, навстречу кошмарам Эдгара Омара.

– Капитан Арат.

– Да, капитан Омар, – с готовностью откликнулся Джайме.

– У меня еще остались силы, чтобы прикрыть княгиню. А вы постарайтесь, чтобы мою команду не вырезали поголовно, – попросил я, не желая подставлять тех, кто доверился мне, даже не догадываясь, что перед ними не совсем их капитан, точнее, совсем не их. Верность должна быть вознаграждена, несмотря ни на что. Это закон любого нормального лидера.