Заблудшая душа

— Все в порядке, — вслух проговорил Глеб, чтобы придать себе уверенности.

Он сел на кровати, опустив ноги на холодный пол. Мысленно досчитал до трех и встал. Затем, превозмогая ужас, двинулся к окну.

Не делай этого!

Шаг. Еще шаг. Вот и окно.

Не смотри туда! Вернись в кровать!

С замирающим сердцем Глеб сдвинул щеколду, распахнул створку окна и выглянул наружу.

Странное существо стояло внизу и, задрав голову, смотрело на Глеба. Одежда у монстра была черная, поэтому белая голова с чуть вытянутым лицом-харей казалась просто повисшей в черном воздухе. Игра в гляделки продолжалась еще секунду или две, после чего монстр опустил голову и вдруг растворился в ночной мгле. Словно был создан не из плоти и крови, а из черной, туманной субстанции ночи.

Глеб постоял у окна еще несколько секунд, глубоко дыша и стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Потом с усилием отвел взгляд от окна, захлопнул створку, повернулся и, подойдя к выключателю, включил свет. Потом оглядел комнату и не заметил ничего страшного или подозрительного.

На негнущихся ногах Глеб прошел в ванную комнату.

Только сполоснув лицо холодной водой, он немного пришел в себя.

Душу Глеба заполняли страх и мрак, и в этом не было ничего удивительного. Сегодняшняя ночь с ее ветром и полной луной способна была пробудить тревогу и в гораздо менее чувствительном сердце; а если знать, что где-то неподалеку рыщет чудовище, явившееся прямо из кошмарного сна, то не поддаться страху просто невозможно.

Насухо вытерев полотенцем лицо и пригладив ладонью волосы, Глеб вернулся в комнату и включил свой портативный электрочайник в розетку. О белом монстре он старался не думать. Главное сейчас — успокоиться. А для этого нужно совершать простые обыденные движения.

Он подождал, пока чайник закипит. Потом заварил себе крепкий сладкий чай прямо в чашке, после чего взял чашку и сел с ней в кресло. Отпил глоток, поставил чашку на тумбочку и увидел пакет с рукописью дядиного романа.

Так вот откуда шел запах гари!

Глядя на рукопись, Корсак припомнил свой последний телефонный разговор с дядей.

— Глеб, не помню, говорил я тебе или нет: я пишу роман о наших с тобой предках. Вернее, об одном из них, нашем далеком пращуре. Кстати, в романе его зовут Галеб. Почти как тебя. И фамилия у него похожа на нашу. Галеб Корсо.

— Корсо?

— Да. На диалекте юга Италии «corso» означает «сильный, мужественный».

— И чем занимается этот твой мужественный Корсо?

— Он кузнец. Кует мечи и копья. А попутно воюет с чудовищами.

В трубке повисла тишина.

— Эй, Глеб? Ты чего молчишь? Тебе не нравится моя затея?

— Почему же? Делай что хочешь. Должен же ты чем-то заполнять долгие зимние вечера!

— Спасибо за разрешение. — Дядя тихо засмеялся.

Вспомнив тот давний разговор, Глеб взял с тумбочки обгоревшую рукопись. До того, как проснется весь город, оставалось часа полтора. И Глеб решил скоротать их за чтением дядиного опуса.

Он открыл первую страницу и прочитал:

«Для того, чтобы читателям, если таковых пошлет мне Господь, удобнее было читать мой роман, я для начала кое-что проясню. Во-первых, пару слов о Роминтской пуще…»

Глеб оторвал взгляд от страницы, взял с тумбочки чашку и сделал глоток. Затем небрежно пролистнул пару страниц и стал читать с середины.

«…Во времена рыцарей Тевтонского ордена Роминтская пуща использовалась в основном как место для охоты. Ежегодно, а иногда и несколько раз в год, как правило летом, гроссмейстеры Тевтонского ордена вместе со своими гостями отправлялись на большую охоту в Роминтскую пущу. Такая большая охота могла длиться неделями. В остальное время рыцари разрешали охотиться там местным жителям. В пуще также собирали мед диких пчел, воск, другие дары природы…»

Глеб перелистнул еще одну страницу.