Забей стрелку в аду

Получив приказ, Лишай рысью рванул к воротам. Открыв щеколду калитки, сделанной в левой части ворот, он впустил наркоторговца и его экстравагантную подругу.

Цыца постаралась придать себе вид роковой женщины, когда приятель сообщил, что они отправляются чуть ли не к крестному отцу могущественного мафиозного клана. Она наложила густые тени, затянулась в кожаные джинсы, невыгодно подчеркивающие кривизну ее ног, и напялила майку с переливающимися на солнце, нашитыми в хаотичном беспорядке блестками. Для завершения образа крутой дивы Цыца надела солнцезащитные очки с линзами на пол-лица. Идя по мощеному двору, она восхищенно причмокивала, обозревая фасад виллы:

– Охренеть. Ну и домина! О, бля, фонтан сикает. Балдежная хаза. Я торчу. Выпадаю в натуре в осадок.

Сопровождавший гостей бандит расспрашивал наркоторговца о целях визита:

– Офонарел, Анус? По-наглому приперся. Отгребешь вместе с телкой п…й от Ястреба.

– Не твое дело, – огрызнулся, но не слишком уверенно, экс-музыкант.

Его расчесанные на пробор волосы казались приклеенной к черепу паклей. Подойдя к столику, наркоторговец поздоровался, но ему никто не ответил. Обескураженный недоброжелательным приемом, он стушевался, не зная, с чего начать. Зато Цыца чувствовала себя как рыба в воде. Подняв очки, девица пискнула:

– Хай, мальчики! Какая у вас обалденная хавалка. Не угостите даму?

Тяжелая лапа Лишая легла на плечо девицы. Нагнувшись, он прошептал:

– Глохни, соска! Стой смирно и не рыпайся!

А Анус, покопавшись в сумке, достал скрученные в трубку деньги и попробовал передать их продолжавшему молчать Ястребу.

– Вот, баксы за «снежок» принес. Все тютелька в тютельку сходится.

Собака встала между хозяином и наркоторговцем.

С легкой ленцой барина, утомленного человеческой глупостью, Ястреб поинтересовался:

– Ты откуда упал, недоносок?

– Не понял, – пожал плечами Анус.

– Разве я твой кассир?! Ты приносишь мне мелочевку, беспокоишь по пустякам. Ты в здравом уме, придурок? Отдай «бабки» Лишаю и убирайся, – в голосе желтоглазого зазвучал металл.

Уловив недовольство хозяина, собака, вздыбив шерсть, загавкала. Ее глаза налились ненавистью, но Ястреб крепко держал пинчера за ошейник.

Девица взвизгнула, схватившись за локоть бандита. Лишай брезгливо тряхнул рукой:

– Отлепись, чучело!

Анус быстро спрятал деньги обратно. Кашлянув, он оглянулся на девицу, как бы прося ее начать. Но Цыца надменно задрала курносый нос и смотрела поверх головы недотепистого приятеля.

– Ты скоро растелишься? – раздраженно прикрикнул Ястреб, поняв, что дело не в деньгах.

Он успел заметить разбитую губу наркоторговца и думал, что тот приплелся с просьбой наказать обидчиков. Ястреб даже приготовил ответ. Ни в какие мафиозные разборки он ввязываться не собирался. Теперь борьба за сферы влияния, рост авторитета не имели ни малейшего значения. Он сворачивал дела в Москве, не собираясь больше размениваться на мелочи.

Кроме того, Ястреба раздражала насмешливая гримаса албанца, не встревавшего с замечаниями, но красноречиво ухмылявшегося.

– Ястреб, на меня напали! – голосом ученика кулинарного техникума проблеял Янус.

– Били больно? – съязвил желтоглазый. – По роже или по яйцам?

– Про тебя спрашивали…

– Кто?

– Американца ты знаешь, а вот Святого…

Анус собирался пуститься в долгие объяснения с предисловием и мельчайшими подробностями, но хриплый возглас босса остановил его:

– Святой! Снова Святой! Доколе я буду слышать это поганое погоняло… У реки – Святой. Тачку гробит Святой. Инженера прячет Святой. Что за хреновень?!

Размахнувшись, Ястреб шваркнул о каменные плиты бокал, разлетевшийся на куски.

Выпустив пар, он успокоился, но в его круглых глазах загорелся холодный огонь. Они всегда так полыхали, когда Ястреб готовился убивать.

– Говори, – мрачно произнес он, положив руки со сцепленными в замок пальцами на стол.

Обливаясь холодным потом, Анус излагал неприятные воспоминания, приукрашивая свои попытки к сопротивлению и собственную находчивость. Ему очень хотелось пить, но он боялся даже бросить мимолетный взгляд на кегль с пивом.

А оставленная без внимания Цыца, раскрыв рот, глазела по сторонам. Для храбрости перед поездкой они ширнулись дозой герыча, то есть героина, наполовину меньше обычной. И если наркоторговца «дурь» не разобрала, то на Цыцу герыч подействовал со стопроцентным эффектом. Она отвязанно корчила гримасы и строила глазки вальяжному коротышке, пускающему солнечные зайчики золотыми перстнями, которыми были унизаны пухлые, точно разваренные сосиски, пальцы.

– Дура, где ангар? – Вопрос Ануса был обращен к отвлекшейся девице.

– Пошел в задницу, – отреагировала она на, по ее мнению, грубое обращение, но увесистый хлопок по ягодицам привел ее в чувство.

Она достала из заднего кармана джинсов загодя написанный на клочке бумаги адрес.

– Там только хрен старый ошивается. Пацаны заехали к нему на своем драндулете, побазарили и смотались с какой-то сумкой на багажнике, – томно помахивая ресницами, доложила девица.