Забей стрелку в аду

Скошенный подсечкой Моня грохнулся лицом вперед, продолжая истошно вопить. Откинутой до предела нижней челюстью громила пропахал короткую, но глубокую борозду. Но, даже заглотав изрядную порцию песка, Моня не умолкал, так нестерпима была боль. Не в силах перевернуться на спину, не говоря о том, чтобы подняться, верзила изгибался коромыслом, хватаясь за свое мужское достоинство. Он словно собирался сам себя кастрировать, чтобы болью во сто крат сильнее заглушить страдания, причиненные выпадом фехтовальщика. Но у Мони ничего не получалось. При каждом движении его глотка издавала лишь трубные звуки, напоминающие рев раненого слона, а желтые прокуренные зубы со скрежетом перемалывали речной песок.

Темноволосый облегчил страдания верзилы. Оседлав его, он проделал какие-то манипуляции пальцами, прикоснувшись к впадинам за ушами водителя. После этого Моня еще раза два дернулся и, выпрямившись по струнке, затих…

– Вы убили его? – пошатываясь из стороны в сторону, американец подошел к незнакомцу.

– Нет. Только усмирил, – дружелюбно улыбаясь, ответил темноволосый.

Мистер Хоукс не видел всех моментов схватки. Его спаситель действовал со скоростью тайфуна, и зафиксировать всех подробностей инженер просто не мог. Он, онемев от удивления, наблюдал за скоротечной схваткой. Отслуживший двенадцать лет на флоте Стивен видел многое и в передрягах кое-каких по молодости побывал. Но с такой филигранной работой он сталкивался впервые. Результаты были, что называется, налицо.

Главарь, мирно посапывая, лежал в теньке под джипом. Тупоголовый садист Шарик ползал точно слепой крот, позабывший месторасположение входа в нору, и тихо мычал, а Моня загорал на солнцепеке со ртом, полным песка.

– Серьезно с ребятами повздорили?

– Не с ними. Эти негодяи просто… Как это у вас называется? – американец наморщил лоб, подыскивая подходящее слово.

– «Шестерки».

– Вот именно, «шестерки». Парни для грязной работы, – американец говорил, ковыляя за своим нежданным спасителем. Ему крепко досталось, но сокрушительный разгром троицы взбодрил инженера. – Я очень благодарен вам.

Темноволосый, совершавший обход поля боя, казалось, пропускал мимо ушей слова Хоукса. Он внимательно осмотрел водителя. Положил его на бок и согнутым пальцем выковырял изо рта Мони комок песка. Заметив брезгливую мину на лице американца, темноволосый вытер палец о кустик травы и коротко пояснил:

– Может задохнуться.

Обход продолжился. Следующим на очереди был бритоголовый Шарик. Он понемногу приходил в себя и уже смотрел осмысленным взглядом на подходивших. Кроме того, громила перестал мычать и даже пытался встать на ноги. Попытка принять вертикальное положение Шарику не удавалась. Он качался, как камыш в непогоду, и вновь опускался на колени. Чем ближе подходили мужчины, тем беспокойнее вел себя Шарик. Он оглядывался на зеленые заросли, откуда недавно вынырнул темноволосый. Шлепая окровавленной нижней губой, бандит пробовал произнести речь.

– Ястреб достанет тебя. Ты свое получишь… – гундосил верзила, не спуская глаз с чужака.

Угрозы не производили на темноволосого никакого впечатления. Он подошел к громиле и похлопал его по щеке:

– Плохо выглядишь, парень. Беречь себя надо. А пернатыми меня не пугай. Я птиц люблю, хоть орнитологию и не изучал. У тебя, я вижу, мозгов меньше, чем у курицы. Успокойся. Погрейся на песочке, и все пройдет. Отдохнешь, а потом поможешь приятелям своим упаковаться и убраться отсюда. Им побольше твоего досталось, – незнакомец приподнял подбородок верзилы. – Посмотри, они лежат и не митингуют.

Вытаращив глаза, Шарик разглядывал товарищей.

– Взыскать бы с тебя стоимость удочки. Да затрудняюсь цену назвать. Ручная работа, понимаешь ли. Единичный экземпляр, – иронично произнес незнакомец. Он заглянул в глаза Шарику. – Дорогу сюда забудьте. И пахану своему поганому передайте, что здесь для вас запретная зона. Ястреб он, сокол или индюк – мне плевать. Перышки до единого повыщипываю, а будет дергаться, и голову скручу.

Бандит затряс головой. Этот жест означал приступ смеха. Улыбаться разбитыми губами, похожими на две разваренные сосиски, Шарик не мог.

– Не вымахивай, бычара. Думаешь, нас разметал и уже козырным заделался? Хрен тебе на воротник! Против Ястреба ты тля вонючая. Он не таких в асфальт закатывал. Покруче мужиков ломал… Ничего, сучара, еще подергаешься.

Выдав порцию очередных угроз, бандит замолчал, обессиленный собственным красноречием. Темноволосый убрал руку, и голова Шарика безвольно поникла, упершись подбородком в грудь. В этот момент мистер Хоукс, переполняемый желанием отомстить своему главному мучителю, замахнулся для удара.

– Не надо. Это лишнее, – незнакомец быстро перехватил руку американца. – И вообще нам пора уходить. Представление окончено и продолжения не будет. А этот мордоворот… – он кивнул в сторону Шарика, – пока не опасен. Но только пока…

Спаситель инженера еще раз оценивающе посмотрел на раскачивающуюся, словно в трансе, тушу амбала. Потом темноволосый нагнулся и прошептал в ухо верзиле:

– Уж больно ты болтлив. Поспи немного на воздухе.