Забавы чужаков

Я писал рассказы для синестерийского литературного рынка, и мы с Римб мирно уживались с нашими постояльцами. Байерсоны были спокойной, благодушной парой, вносили свою малую лепту в арендную плату и никогда не волновались по пустякам, в отличие от Римб, которая пребывала в постоянном беспокойстве.

Поначалу они мне нравились, я считал их довольно милыми и деликатными чужаками, но изменил свое мнение в тот день, когда грабители украли их младшее дитя, крошку Клода Байерсона.

Совсем забыл сказать, что после того, как Байерсоны обосновались в нашем жилище, у них обнаружился младенец. А может быть, они прежде оставили его с кем-нибудь и принесли сюда, когда заняли нашу свободную спальню.

Если верить тому, что они рассказали, похищение Клода произошло в легкой и непринужденной манере, в сопровождении трогательных слов «Прощай, Клод» и «Прощай, папочка». Мы спросили их, как они могли допустить такое, и получили ответ: «О, не надо беспокоиться, все в порядке, мы всегда надеялись на это. Именно так мы, Байерсоны, распространяемся по Вселенной. Кто-нибудь непременно крадет наших детей».

Ладно, я оставил эту тему. У некоторых совсем нет расовой гордости.

Говорить больше было не о чем, и поэтому мы все вместе сели смотреть телевизор, желая увидеть шоу Саванны Рид. Главным гостем Саванны в этот вечер был человек, который первым съел мунгулу. Он был весьма откровенен на сей счет и даже немного агрессивен.

- Если подумать как следует, - заявил он, - совершенно неясно, почему этичным считается употребление в пищу только глупых тварей. Да-да, лишь слепое предубеждение удерживает нас от поедания разумных существ! Эта мысль пришла мне в голову, когда я беседовал с несколькими глотчами мунгулу, которые разлеглись на моей тарелке.

- А сколько мунгулу входит в глотч? - спросила умница Саванна.

- Как правило, от пятнадцати до двадцати, но бывают исключения.

- И что же они делали на вашей тарелке?

- Как обычно, слонялись... То есть я хотел сказать, аккумулировались. Тарелка - их экологическая ниша.

- А как они попадают туда? - спросила Саванна.

- Однажды вечером они просто возникли на моей тарелке, сперва только один или два глотча. Эти глотчи, знаете ли, с виду похожи на устриц. Потом появились еще несколько, а когда набралось с полдюжины, появилась возможность поддерживать довольно приличную беседу.

- Они сказали вам, откуда взялись?

- С планеты Эспадрилья. Я толком не понял, где это, совсем запутался в квадрантах.

- Они рассказали что-нибудь о способе передвижения?

- Да, серфинг на световых волнах.

- А что натолкнуло вас на идею поедания мунгулу?

- Ну, поначалу я вовсе не думал об этом. Когда какое-то создание заговаривает с вами, вам же не приходит в голову немедленно слопать его. Или ее. Если вы цивилизованный человек, конечно. Однако эти мунгулу взяли себе в привычку навещать мою тарелку каждый вечер, и все как бы между прочим. Усядутся по ободку моего прекрасного костяного фарфора на дальней стороне тарелки и давай болтать между собой. Ведут себя так, словно бы в доме никого нет. Потом один из них вдруг делает вид, что случайно меня заметил - ах, ну как же, это тот самый земной парень! Мы начинаем беседовать, и так каждый вечер. В конце концов мне стало казаться, что в их поведении есть нечто вызывающее. Как будто эти мунгулу изо всех сил намекают мне на что-то.

- Вы думаете, они хотели быть съеденными?

- Ну, прямо они мне об этом не сказали, во всяком случае, не такими словами, нет. Но заронили в мою голову мысль. Я подумал, если они не желают, чтобы их проглотили, то какого же черта делают на моей тарелке?!

- А что случилось потом?

- Если коротко, то мне до смерти надоели их экивоки, и чтобы покончить наконец с этой тягомотиной, я наколол одного на вилку и отправил в рот.

- И как же отреагировали на ваш поступок остальные?

- О, они притворились, что ничего не заметили. Продолжали беседовать как ни в чем не бывало, разве что реплики стали чуток поглупее. Этим парням, знаете ли, требуется объединить достаточно большое количество мозгов, чтобы вести пристойный разговор.

- Вернемся к тому мунгулу, что вы проглотили. Он пытался протестовать?

- Да нет, даже глазом не моргнул. Похоже было, что он этого ожидал. У меня такое чувство, что для мунгулу быть проглоченным и переваренным вовсе не означает жестокое и бесчеловечное наказание.

- Вы не скажете, каковы они на вкус?

- Вроде как устрица под горячим соусом. Но не вполне. Инопланетяне, что с них взять.

Когда шоу закончилось, я вдруг заметил колыбель в углу гостиной. В ней оказался очень милый младенец, немного похожий на меня. Сперва я подумал, что это крошка Клод Байерсон, чудесным образом возвращенный, но Римб просветила меня.

- Это малыш Челли, - объявила она с гордостью. - Наш общий ребенок.

- О, - сказал я. - Что-то не припомню, когда ты успела его родить.

- В техническом смысле я этого не делала, - объяснила Римб. - Мне подумалось, что лучше отложить настоящие роды на более удобное время.

- Разве такое возможно?

Она кивнула:

- Конечно. Но только для тех, кто придерживается гхоттических убеждений.