Забавно быть студентом

Ну да. Бросил женщину с пятью ребятенками, и еще удивляется, и с чего это она вдруг превратилась в озлобленную фурию с разбитым сердцем.

— Дед, ваши с Идрис лямурные дела, меня не касаются, — нетерпеливо поглядываю на стремительно сгорающий контур круга. — Может, перейдем ближе к сути?

Мара улыбнулся и сверкнул глазами.

— Ошибаешься, внуча. Ох, как же сильно ты ошибаешься. Видишь ли, за многие века наша размолвка обрела некий соревновательный момент.

— Дай, угадаю, — перебила я. — Боретесь за родственничков? — Мара кивнул в подтверждение. — И, судя по радости на твоем лице, когда портал принес меня в нижний мир, Идрис ведет в счете.

На этот раз создатель лаэрдов предпочел не только промолчать, но еще и тему поменял.

— У твоей бабки просто отвратительные методы манипулирования. Взять хотя бы слова той Видящей… Это самое отвратительное пророчество из тех, что я слышал!

И вновь из глубин подсознания всплыли слова Карет: «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…»

Мой взгляд упал на два камня, которые отдал Первозданный Владыка с красными крыльями, и все внутри похолодело от внезапной догадки.

Светлая богиня, все сходится!

«Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…»

Отказавшись от Светимости, я автоматически выбрала черный камень Ночи, и поглазеть на мое неожиданное появление слетелись все лаэрды нижнего мира.

«Огню открой душу — он спасет…»

Если не знать точно, что перед тобой частички души, Светимость действительно со стороны можно спутать с огнем. Огнем, которым, вопреки совету Видящей, я пренебрегла, и оказалась здесь.

«И помни, круг не должен напитаться…»

Мой взгляд помимо воли падает на стремительно сгорающий контур.

— А что случится, когда время выйдет, и круг пропадет? — тихим шепотом спрашиваю у Мары.

— «Никто не знает, когда придет сей день и час, в одном уверены — Великая битва грянет. Разойдется плоть земная и исторгнет из своих гниющих глубин жуткие легионы. Грянет гром, и, одетые в блестящие на солнце доспехи, с небес спустятся ангелы, чтобы схлестнуться в последней битве…» — процитировал он строчку из обращения пророка, зачитываемую жрецами каждый год.

От осознания, что через пару минут придет конкретный Армагедец всему живому, и виновата в этом моя тяга влипать в неприятности, как-то разом поплохело. А еще захотелось встать и постучать своей глупой головой о металлический подлокотник кресла.

— Ангелочек, — заволновался Мара, привстал, а затем и вовсе оторвал свою могущественную… ну не будем уточнять, что… от кресла и подошел.

— Ты чего вся побледнела, внуча? Испугалась, что ли? — неожиданно засюсюкал со мной мужчина — дед — бог. — Ой, да пошутил я. Пошутил!

«Ну и шуточки у него, — забил хвостом дракончик. — У меня чуть сердце со страху не остановилось».

«Ту-тух», — возмутилась вышеупомянутое, продолжая свою исправную работу.

«А он точно пошутил? — подняла голову подозрительность. — Или это для успокоения нашей бдительности?»

Прищурившись, я исподлобья глянула в притягательное лицо Мары с поразительно отталкивающим взглядом и осторожно уточнила:

— Точно пошутил?

— Посуди сама, — фыркнул создатель лаэрдов. — Мы ведь не просто так ушли в нижние миры и наглухо запечатали проход. Ты себе представить не можешь, сколько грязи вылила на нас твоя бабка. Эта стерва насылала на нас толпы… Знаешь, сколько отважных рыцарей приходило на бой с демонами, ради весьма размытого понятия «добро». А сколько святош махало перед носом ладаном и обливало водой? Я уж молчу про наемников и магов. Но когда и это не сработало, Идрис ударила по нам оружием глобального уничтожения…

Мужчина наклонился еще ниже и прошептал у самого моего уха:

— Она натравила на нас влюбленных девушек…

— Влюбленные девушки? — нахмурилась я и, не скрывая сарказма, рассмеялась: — О — да, воистину это — трагедия!

Мара выпрямился и снисходительно глянул сверху вниз.

— Вот именно! — воскликнул он, то ли не замечая моей издевки, то ли сознательно ее игнорируя. — Со святошами хоть можно было пофилософствовать, с наемниками — хорошенько выпить, с магами — размяться, с рыцарей — оружие да броню получить, но влюбленные женщины…

Мара красноречиво воздел руки к потолку.

— Дед, ну брось! — фыркнула я. — Ну что могут сделать хрупкие женщины с двухметровыми крылато — зубастыми демонами?

Мужчина посмотрел на меня и скорбно сообщил:

— Внуча, они нас домогались.

На секунду мое буйное воображение представило себе эту картинку — толпа разодетых девиц всех возрастов, истошно вереща от переполняемого их сердца желания обладать волосатеньким, зубастеньким демоном, преследует спасающегося бегством лаэрда. Проведя стратегический маневр, представительницы «слабого» пола окружают бедолагу, загоняют на макушку дерева и начинают закидывать нижним бельем… И вот как-то разом в сердце поселилась жалость к несчастным крылатикам. Мы, женщины, на такое способны во власти ярости и страсти, что трепещите, все создатели мира!