За тридевять планет

— Хулиганы — это такие типы в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти, но попадаются и старше, которые ради спортивного интереса наносят травмы физические и моральные — честным и чаще всего безобидным людям,- сказал я.

Но старухе этого показалось мало.

— А зачем… эти травмы? — спросила она, глядя на меня в упор с подозрительностью человека, которого хотят надуть.

— Я же сказал — ради спортивного интереса, тетя Соня, зачем же еще! Впрочем, иногда на это бывают и более существенные причины…- И я стал приводить примеры, один сильнее другого, из нашей, земной жизни.

Ну, скажу вам, это был тот еще номер! Старуха обалдела окончательно. Мои выходки вообще приводили ее в изумление. А случаи из жизни поставили совсем в тупик. Главное, она никак не могла взять в толк, зачем надо ставить фонари под глазами и заглядывать в чужие карманы.

И тут я сообразил, что зарапортовался. И даже слишком зарапортовался. Чтобы разрядить обстановку, я — как тогда, в первый день,- схватил старуху на руки и закружил по комнате. Минуту спустя, когда я снова опустил ее, она еле на ногах держалась. Кое-как доплелась до своей кровати в горнице и плюхнулась на перины.

— Ой, Эдя, ты что, на тот свет хочешь меня отправить? — простонала беспомощно.

Пришла она в себя лишь минут сорок спустя. Заглянув в горницу, я увидел, что тетка Соня сидит на кровати, свесив ноги, и блаженно улыбается. Я ожидал, что старуха осердится — ничего подобного! Она только сказала:

— Ну, и силища у тебя, Эдя! — и опять умолкла.

Я бросил в ответ что-то вроде того, что, мол, есть еще порох в пороховнице, и вышел. Наступило время обеда, и мне пора было в столовую. Пошел я не прямо, а в обход, давая изрядный крюк. Мне любопытно было обозреть места, столь дорогие здешнему Эдьке Свистуну, а значит и мне.

Рабочее время уже кончилось, с полей возвращались колхозники.

Из-за главного здания РТМ вдруг взмыл в небо…

вертолет не вертолет и самолет не самолет, а что-то среднее между вертолетом и самолетом. У него было три винта — спереди, сверху и сзади,что, наверно, придавало ему особую маневренность. Подобное чудо я видел впервые и, признаться, стоял с открытым ртом, пока оно, это чудо, не скрылось с глаз.

В тот же день я узнал, что именно на этом гортолете (вот как называется эта штука) улетели представители, после того как поздравили мать героя.

На полпути мне повстречался Иван Павлыч, тоже шедший в столовую. Все эти дни я не переставал думать, как же с Шишкиным, сын или не сын. Что касается меня, то тут все ясно. А Шишкин? Признаться, я даже хотел подслушать разговор, как было там, на Земле,- увы, случай не представился.

— Ты что, Эдуард? — спросил Иван Павлыч, видя, что я мнусь в нерешительности.

— Не знаю, как и сказать…- Я замялся еще пуще.

— Говори, говори,- приободрил Иван Павлыч и впился в меня взглядом, ну буквально пронзил насквозь.

Не берусь гадать, что он ожидал от меня услышать.

Признание, раскаяние, дельный совет (подчиненные здесь любят давать советы) или еще что-нибудь более важное и существенное?.. Только я разочаровал его.

Определенно разочаровал.

— Ходят слухи, будто Шишкин… Георгий Валентинович Шишкин… ваш, так сказать, кровный сын… Я, конечно, не очень верю, чепуха, думаю, однако… Мир, знаете, так сложен и мудрен…

Иван Павлыч усмехнулся:

— А тебе это очень хочется знать? — и тяжело вздохнул. Так тяжело, что мне стало жалко его, беднягу.- Хочется, хочется, вижу, что хочется! повторил он категорическим тоном.

А мне уже и не хотелось. У меня и желание всякое пропало. Только что было и вдруг пропало.

— Нет, что вы! — ответил я совершенно искренне.

Да и в самом деле, разве для того меня послали на другую планету, чтобы я занимался всякими семейными делами? Слава богу, у меня здесь и других забот хватает. Вот сейчас пообедаю, подзаправлюсь как следует, и будьте здоровы! А сын или не сын… Шишкин прав: все мы сыновья в некотором роде.

VI

Признаюсь, не без робости переступил я порог уже знакомой читателю столовой.

Интересно, думал я, видел кто-нибудь здешнего Эдьку Свистуна или не видел? Иван Павлыч не видел, факт,- ему в эту пору не до телевизора. А остальные?

Не может быть, чтобы во всей деревне так-таки никто не видел.

Но — нет,- войдя в столовую, я не обнаружил ничего подозрительного. Все места были уже заняты. Только один-единственный столик был свободен — за ним, правда, сидели тетка Пелагея и Фрося, но два места были свободны, и мы не преминули воспользоваться ими.

Мгновенно подскочила Настенька с блокнотиком и карандашом. Иван Павлыч заказал себе три блюда — борщ украинский, свиные отбивные с жареной картошкой и прошлогодними солеными огурчиками — в меню было помечено, что огурчики прошлогодние,и компот натуральный, то есть из свежих ягод и фруктов.