За тридевять планет

Оказалось, минимальные урожаи здесь семьдесят-восемьдесят центнеров с гектара. В некоторых местах (и, в частности, на Кубани) они доходят до ста и даже до ста двадцати центнеров с гектара.

А сорок центнеров — и говорить смешно. Случись такой урожай, люди начинают бить тревогу. Председателя, как нерадивого хозяина, отстраняют от должности и показывают по телевизору: вот, мол, смотрите, какой фрукт!..

Когда я понял, что дал маху, мне стало неловко за себя. Чтобы как-то разрядить обстановку, я решил сделать ход конем и разузнать кое-что такое, что, на мой взгляд, представляет интерес для нашей, земной науки.

«Эдя, лови момент»,- подумал я, лихорадочно соображая, как лучше подступиться к Петру Свистуну.

— А как у вас? — сказал я, полагая, что этого достаточно для начала.

— А что у нас? — переспросил Иван Павлыч.

Я подумал, что он сейчас заведет речь об урожаях, начнет хвалиться, как это делают все председатели, и прервал его, можно сказать, на полуслове.

— Как там Катя? Что о ней слышно?

— Какая Катя? — завозился в кресле Петр Свистун.

— Да дочка Николая Николаевича, твоего друга…

— А-а, не знаю… Давненько ничего не получал от них. Никакой весточки.

— С мужем еще не развелась? — спросил я.

— С каким мужем?

— А разве Николай Николаич не купил…

— Кого?

— Да мужа, кого же еще…- неуверенно сказал я.

Все трое переглянулись.

— Мужа? Для Катьки? — Петр Свистун хлопнул себя по бедрам и весело рассмеялся.

Иван Павлыч и Андрей Фридрихович тоже хлопнули себя по бедрам и тоже рассмеялись — как-то глухо, но сильно, так, что занавески на окнах закачались.

— Ох, Эдя, Эдя!.. Как же так? — Петр Свистун перевел дух и принялся внушать мне всякие прописные истины.

Прежде всего он объяснил, что покупать мужей, как, впрочем, и жен, безнравственно. Покупали когдато, но с тех пор много воды утекло… Да и за что купишь? Деньги не в ходу, золото и бриллианты тоже ничего не стоят. Так, побрякушки… Ценятся ум, красота, талант, сила, но эти штуки (он так и сказал — эти штуки) никогда не служили разменной монетой.

— Выходит, Катя так и не вышла замуж?

— Какую Катю ты имеешь в виду? Если Екатерину Первую, то она была замужем не единожды,- сострил Андрей Фридрихович, подмигивая одним глазом.

Иван Павлыч буквально покатился со смеху.

Только Петр Свистун не принял шутки. Вытерев слезы, он спрятал платок обратно в задний кармашек и, потеребив голый подбородок, сказал:

— Почему не вышла? Вышла. И детей нарожала.

— Такая уродина?

— Кто уродина? Катя, дочка Николая Николаича? Откуда ты взял? Девушка как девушка. Нашелся человек, для которого она стала самой, самой, самой…Он помолчал, как бы раздумывая, и тише добавил: — Странно ты ведешь себя, Эдя! Просто непонятно как-то ведешь себя!

— Ему нельзя на курорты ездить,- вставил Андрей Фридрихович.

— Нельзя, нельзя,- согласился с ним Иван Павлыч.

Интересно, что бы вы сказали, если бы я открыл вам свою тайну? подумал я. Ни за что бы не поверили. Ничего подобного история не знает, поэтому ничего подобного и не может быть. Не может, и баста.

Между прочим, подобный скепсис (я не нахожу другого слова) присущ и здешней науке о космосе.

Не далее как вчера вечером я листал какой-то популярный журнальчик. Мое внимание привлекла статья, посвященная одной международной конференции. Речь шла о жизни на других планетах. В общем, все сошлись на том, что жизнь есть. Определенно есть. Но дальше… Дальше, бог мой! Я чуть не умер со смеху.

«Законы физики, химии, биологии устанавливаются для ограниченного числа объектов, а затем переносятся на все такие же объекты, находящиеся в аналогичных условиях. Так, например, мы приняли — и пока не раскаиваемся в этом,- что все электроны одинаковы, что закон тяготения действует на Марсе так же, как и на Земле, что вода, добытая из арктического льда, будет разделяться на кислород и водород так же, как и вода из озера Чад».

Верная мысль, не правда ли? Но дальше, дальше…

«Это напоминание,- говорит далее академик В. Л. Гинзбург, здешний академик В. Л. Гинзбург, разумеется,- должно предостеречь от безосновательного фантазирования, но из него совсем не следует, что «там» все должно быть в точности, как и «здесь». Дело в том, что законы природы, в частности физические законы, установлены нами с ограниченной точностью и для некоторых ограниченных условий. А изменение таких ограничений может привести к серьезным качественным сдвигам. Может быть, «там» играют важную роль какие-либо очень маловероятные процессы и именно это меняет физическую картину. Может быть, «там» существуют не изученные нами пока состояния вещества, например, сверхвысокая его плотность, близкая к плотности атомных ядер. Наконец, даже на основе наших земных законов физики эволюция могла создать там неизвестные нам сложные структуры и основанные на них формы жизни».

Впрочем, и это еще куда ни шло. А вот дальше…