За поворотом судьбы

– Садись, Вельда, – не стал её приветствовать герцог. – Вся твоя вина и вина твоих родственников доказана. Я мог бы тебя спокойно убить и у меня не дрогнула бы рука. Но я правитель и должен следовать закону. Все эти три месяца ты ещё не познала настоящих прелестей заключения. Тебя поили и кормили, меняли одежду и водили на прогулку. Но отсрочка кончилась. Завтра тебя и твоего отца, лишив магии, отправят в посёлок старателей в Радужных горах. На ваших чипах будет указано, что вы не имеете право возвращаться в Рохан. Ваше имущество конфискуется в мою пользу. Всё. Ах, да! Твой брат в розыске. И мы уже знаем, где его искать. Вот он будет казнён. Я не прощу ему Гейлании.

Вельда открыла рот, пытаясь что-то сказать, но герцог тут же наложил на неё заклятие немоты.

– Мне не нужны ни твои оправдания, ни твои обещания. Увести! – приказал он появившемуся стражнику.

После всей этой грязи герцогу остро захотелось выпить. Плеснув себе немного борги, он сел в кресло у камина и задумался, глядя на магический огонь. Но долго быть в одиночестве ему не пришлось. Прямо в кабинете вспыхнуло окно портала. И герцог понял, что к нему пришёл император.

– Здравствуй, друг! Что за похоронное настроение, – бодро воскликнул Рейген, крепко пожимая руку Ирвину и похлопывая его по плечу.

– Долги раздавал, – ответил герцог, – а это, знаешь ли, не всегда приятно.

– Согласен, – расхохотался Рейген, не пытаясь скрывать своего весёлого настроения, – я, например, знаю только одни приятные долги – постельные. – и он снова засмеялся.

– А у тебя, кажется, всё хорошо? – поинтересовался герцог. – Как дела с Сесилией? С Делией? – невольно поддел он друга.

– Ну, ты… знаешь, чем задеть, – невольно скривился Рейген. – С Сесилией всё в порядке: сейчас сидит в каземате. Через год отправлю в монастырь. Пожизненно без права переписки и посещений. Пока потихоньку разбираюсь с её архивом. Ты не представляешь, на что она цепляла людей в долговую яму. С другой стороны, есть те, кто сумел сорваться с её крючка. Честно признались в ошибках и стали её бесполезны. Изучу, посмотрю. Что-то уничтожу, а с кем-то придётся разбираться. Противно! – передёрнул он плечами.

– Понимаю. Сам сейчас кое-как отхожу. Я же только что допрашивал Ворона и Вельду.

– Ясно. Извини, друг за неуместное веселье.

– Да, чего там. Всё нормально уже. А с Ройденом что? Он ведь тогда в храме взбесил меня. Думал прибью, не удержусь.

– Ты знаешь, он сильно изменился. Как отрезало. С тёткой знаться не захотел. Уехал в их родовое заброшенное поместье и начал его восстанавливать. А, главное, не просит ничего. Сам. На свои деньги. Даже не знаю, что из этого выйдет, но я его пока не трогаю. Не так уж он и виновен. В основном тётке пытался угождать.

– А Делия?

– А с Делией как раз всё сложно. Когда мы прибыли во дворец, я снова оказался под ментальным воздействием. Оказывается, была ещё одна пара артефактов. И Сесилия постепенно внушала мне мысль завести новую интрижку, чтобы через новую любовницу диктовать мне условия. А во дворце же всегда хватает таких дамочек, которые сами готовы в постель прыгнуть. Вот и одна такая, как-то поняла, что я неравнодушен к Делле и специально заманила меня в оранжерею, где Делла бывала ежедневно. Естественно, Делия нас увидела. А я, как сквозь туман: понимаю, что неправильно делаю, а что делаю неправильно – не понимаю. Делла после этого из дворца уехала. Купила домик и теперь живёт самостоятельно. Открыла лавку, торгует травами и зельями. Во мне не нуждается.

– А как же ты освободился от наваждения?

– Тут уже Конрад – маг, который Сесилии помогал, подсказал мне ошибку. Я его на допрос вызвал, а он увидел, что я под ментальным воздействием. Вызвал твоего магов, сразу всё поснимали. Да только Делии уже было всё равно. Конрада я за помощь помиловал: званий лишил, но жизнь оставил. Пусть теперь заново всё начинает. А, что делать с Делией – не знаю. А самое-то главное в том, что я её полюбил, Ирви. И теперь не вижу рядом с собой никакой другой женщины. Также, как ты, также, как Георг. Теперь и я вас понимаю.

– А ты пробовал с ней поговорить?

– Пробовал и не раз. Не верит. Не ругается, не жалуется, не укоряет. Просто не верит.

– Даже не знаю, что тебе посоветовать…

– Ничего! Я тоже упёртый! Буду брать крепость осадой и измором. Никуда не денется эта недотрога. Будет моей или я не Рейген Скаберон.

Вскоре император ушёл. Дела и заботы захлестнули обоих мужчин. У каждого были свои проблемы, свои решения. Герцог через некоторое время столкнулся с фанатиками тёмного культа, которые были против присоединения Пустоши к нормальному миру. Они хотели оставить её под своим влиянием. Но народ Пустоши воспротивился. Герцог Умберон обратился за помощью к герцогу Рохану. И они вместе очищали Пустошь и некоторую часть Рохана от фанатиков.

Герцог Умберон к тому времени женился на своей экономке – Ринде Беллок и они основали новый род ясных. Но несмотря на совместные действия особой дружбы между двумя герцогами и соседями не возникло. Рохан не мог простить Умберону длительного пленения своей жены.