За несколько лет до миллениума

Некоторые, прочитав написанное мной далее, скажут, недоуменно пожимая плечами: «А что это он обо всех пишет в превосходных степенях? Что, у них в Союзе писателей — бездарностей нет?» Ну во-первых, ворон ворону глаз не выклюет. Во-вторых, я ведь тоже писатель, а значит, лакировщик действительности. Моя задача — увлечь человека чужой мыслью, заинтересовать его творчеством наших писателей, а дальше пусть читатель листает книги и сам делает выводы. Как говорили казачки на Хопре: говна любой кочет наклюет.

Вот говорят, что поэзия в России умирает. На примере ряда авторов я пытаюсь показать, что она не умирает, она по-прежнему сильна и органична для нашей литературы. Упал интерес к ней, но в целом упал и интерес к литературе, у которой появился серьезный развлекательный конкурент — телевидение. Но я не верю, что это затянется надолго. Интерес к книге проявится вновь, как это уже бывало не раз. Наши поэты не из слабых и серых, такого среднего уровня не показывает ни одна писательская организация в стране.

И еще одно соображение. Нельзя рассказать все и обо всех. Поэтому я пишу об авторах, интересных лично мне. Данный текст не стоит рассматривать как обширный путеводитель по литературе Волгограда, он является ее грубой схематичной картой, на которой обозначены крупные населенные пункты или просто места, в которые любопытно заглянуть. Некоторые из них никогда не показывались на картах и все-таки существовали, жили и, смею вас уверить, это была весьма любопытная жизнь.

Все они разные, все они самобытные, все пришли в литературу не случайно и не по партийному набору, ибо в творчестве это просто невозможно. И у каждого своя судьба, не похожая на судьбы остальных.

Часть первая Сидящие в баре

Дайте неба страннику Земли

Его пронзительный фальцет всегда слышен всем. Особенно на собраниях, где он спорит по любому поводу. Лысый крепыш с ясным взором голубых глаз, многолетний бессменный руководитель поэтической секции при отделении Союза писателей, ниспровергатель, да ему молоко надо выдавать за личную вредность и въедливость! А еще он работает в журнале «Отчий край» и читает весь самотек, поступающий в журнал. Я видел этот самотек. На месте главного редактора я бы закрепил за Макеевым пожизненное право на фронтовые сто грамм. Каждый день читать все это? Нет, вы как хотите, а что-то героическое в этом есть.

И еще он интересный собеседник, прекрасно понимающий поэзию и знающий других поэтов. Правда, авторитетов у него не так уж и много, ведь он вошел в поэзию семнадцатилетним мальчишкой, когда девятый стихотворный вал заливал аудитории Политехнического института, ниспровержение авторитетов в те времена было сутью поэтического бытия.

Он окончил Литературный институт. Институт не мог научить писать стихи, этот талант ему дало детство, но институт расширил горизонты, повысил внутреннюю культуру и дал возможность общаться с интересными собеседниками, которые позже вошли в литературу, как вошел в нее и он — поэт Василий Макеев.

Вся его поэзия неразрывно связана с деревней. Неяркие бузулуцкие просторы, тихая речка, необъятная степь с лазоревыми цветками, ковылем и горьковато-безнадежной печальной полынью вдохновляют его на творчество. Не зря же он каждый год, оставив городскую суету, устремляется в деревню — набраться сил и вдохновения, обрести уверенность в себе и еще раз вдохнуть аромат казацкой степи.

Казак живет волей. А воля — это семья, в которой все складно, это друзья, с которыми можно и выпить, и сыграть песню, это добрый конь, которого Макееву заменяет верное перо.

Главные темы его творчества — мать, семья, природа. И, разумеется, любовь. Как всякий баловень Музы, Василий Макеев озорник.

Прикладки сена высятся курганно,
Подмяв собой старинную межу.
Когда на сердце зябко и погано,
Я к ним прощально руки приложу.
И будто лето побежит по жилам
И руки вспомнят шорох травяной
И женщину, которая блажила
На сеновале рядышком со мной.
И загуляют в памяти покосы,
И защекочут страстные репьи
Ее полынно пахнущие косы
И те же руки жадные мои…
Увяли мы в житейском беспорядке,
Как после бури крылышки стрекоз.
Остались эти теплые прикладки,
И впереди — последний сенокос.

А вы думали, он сено ездит косить? Как бы не так! Поэтических впечатлений он ездит набираться. А в этом деле без косы — никак!

Сам он не раз женат. Причем каждый раз удачно. В том смысле, что избранницы его — хорошие поэтессы. И трудно сказать, природный дар или тесное общение с любимым человеком сделали их такими.