За метром метр

В машинном зале все же надежнее. Свет электроламп падает на лица товарищей. Шипит перегретый пар, выбиваясь из патрубка. Снежинки пробиваются сквозь неплотные щели. Тонкая стенка из железа, досок и фанеры прогибается от напора разбушевавшейся стихии. Дверь сдерживает яростную силу, отделяя и защищая нас от темноты и мрака. Но мы сами откроем ее. Толкаем раз, другой. Дверь чуть приоткрывается, и тут же бешеный удар извне захлопывает ее. Наваливаемся вдвоем и протискиваемся в едва открывшуюся щель.

Каски на нас, в руках инструмент, вот и площадка: «Ну, хлопцы, будь!» Ветер выждал удобный момент и с размаху толкнул в грудь. Падаю на перила, поднимаюсь, как волчок, кручусь по скользкому железу: «Будь ты проклят, ветер жгучий!» — мы все равно вперед лезем. Упрямо, вверх и вверх, а ступени вниз под ногой. Руки не чувствуют, слезы из глаз — жесток заполярный бой!

Одна за другой бурильные трубы становятся в ряд. Дружные усилия двоих делают свое дело. Говорим мало — бережем тепло. Работаем синхронно, понимая замысел товарища без слов. Украдкой поглядываем на часы — время идет удивительно медленно.

Время! Время! Мудрое, быстротекущее, жестокое и прекрасное. Странное существо человек. В зависимости от выгоды — то торопит, то старается задержать размеренное движение минут. Время, залитое кровью войны, пропахшее потом труда, ликующее радостью гагаринских дней, беспечностью студенческой вечеринки, уложенное в четкие газетные строки, первые мгновения свиданий любви и первой изморози на висках. Время — тайный враг, время — лучший друг!

Вырвались из прорыва — началась жаркая работа!

…Дима со счастливым лицом стоит у тормоза. Глаза его не отрываются от квадратной железной штанги, на которой нанесены метки мелом через каждый метр. Вращается колонна, одна за другой скрываются метки в скважине. Быстро отвинчиваем инструмент, наращиваем трубы. Теплая струя раствора хлещет из устья. Очередная свеча погружается в недра. Навертываем инструмент… ревут дизели… дрожит стрелка индикатора веса… бурение…

В глазах не гаснет радость успеха. Нынче все постояли у ручки тормоза, ощутили мощную силу дизелей, толкающих долото в земное нутро. Толпой вваливаемся в балок мастера. Бурильщик открывает журнал и торжественно выводит цифру «16»… Невеликий, но рекорд!

Вперед скважина! Но что в ней? Вдруг окажется пуста? На завтра геологи назначили взятие керна. Что принесет проба? Если результат отрицательный — досадно. Для геологов отрицательный результат не поражение, а направление дальнейших поисков. И все же лучше, если бы был газ. А там, кто знает, и до нефтеносных пластов рукой подать.

Мы счастливы первым успехом, МЫ слегка пьяны от него. Откуда было знать, что пройдены не все испытания, не все коварные ловушки, расставленные на нашем пути!..

…И все же скважину мы пробурили до необходимого забоя. Отметка 2600 метров выполнена полностью. Пробурили без ускорения, без аплодисментов и оркестров, но дело свое сделали. Сдали скважину для испытаний геологам, и те поставили на своих больших картах крохотную отметку…

За метром метр прошивали мы твердь земную. Стою недалеко от скважины. Может, на самой той точке, отмеченной геологами. Под этой крохотулькой, пятачком ямальской земли — триллионы кубометров газа!

Вот и посудите, что чувствует в такие минуты человек причастный, одолевший, победивший!

Карская нефтегазоразведочная экспедиция, полуостров Ямал.