За любовь

– С возвращением, – тихо сказала она, целуя его в щеку. Ноздри защекотал тюремный запах сигаретного дыма, затхлости и плесени, но Ане было все равно, главное – ее мужчина рядом, главное – он здесь.

– Спасибо, любимая, – прошептал он ей на ухо, обдавая горячим дыханием. Аня почувствовала, как мурашки побежали по телу, вызывая возбуждение. Господи, она уже и забыла, что это такое! Но Маркус прервал ее пикантные мысли. – Поехали, а то мы и так слишком задержались, стервятникам даже придумывать ничего не придется.

Аня усмехнулась, Мэтти с удивлением уставился на отца, а потом высвободился и сел в машину.

– А как же твоя мать? Они приедут к нам? – спросила Аня.

– Нет, я встречусь с ними завтра. Сегодня я хочу побыть с вами.

Аня кивнула и завела машину. По дороге она украдкой поглядывала на Маркуса, который тихо разговаривал о чем-то с сыном. Лицо его было худое, серого цвета, вокруг глаз появились морщинки. Ей было больно видеть его таким изможденным. Она некоторое время пребывала в шоке, в какой-то прострации и не верила, что это все правда. А сейчас вот нахлынуло разом, и воздуха стало мало, так плохо сделалось, что хоть вой. Аня резко затормозила и, упав на руль, не выдержала, разрыдалась. Все чувства прорвало, словно нарыв.

– Мам, ты чего? – испуганно спросил Мэтт, Аня ничего не могла ответить, кроме как покачать головой. К счастью, теперь был Маркус и можно было позволить себе немного слабости.

– Сынок, посиди в машине, мы сейчас с мамой поговорим и вернемся, – тут же сориентировался он и помог ей выйти на улицу. Аня продолжала рыдать, уткнувшись ему в грудь.

– Шш, все-все! – шептал он ей, но она никак не могла успокоиться, сжимала его в объятиях, боясь даже на секунду отпустить. – Я здесь, любимая. Я с тобой. Обещаю, все будет хорошо, котенок.

Аня кивнула, вытирая слезы, и, заикаясь, сказала:

– Я без тебя больше не смогу, это было так тяжело.

Он прижал ее к себе еще сильнее, не переставая губами собирать ее слезы.

– Знаю, родная, знаю, как тебе было нелегко. Но ты справилась, любимая. Ты все смогла.

– Прости, я такая глупая. Я…

– Шш, не надо. Ты не глупая, ты очень сильная. И я тебе уже говорил, чтобы ты больше никогда не извинялась передо мной. Никогда, Эни! Если тебе хочется плакать – поплачь, хочешь смеяться – смейся. Все, что угодно, любимая. Все, что угодно.

Он улыбнулся, и Аня улыбнулась в ответ. Прикоснулась губами к таким желанным губам. Маркус немного растерялся, но не отстранился и нежно ответил на ее поцелуй.

Они сели в машину и поехали домой.

Дома Аня сразу же занялась приготовлением ужина, а Мэтти отправился показывать отцу дом. Спустя час Аня нашла их на заднем дворе: отец и сын, как одержимые, гонялись за мячом. Маркус показывал сыну всякие разные финты, Мэтт от восторга разве что в ладоши не хлопал. Аня была счастлива, слезы то и дело наворачивались на глаза. Она так боялась, что между ними будет стена отчуждения, но Маркус нашел к сыну подход и теперь они оба хохотали, когда Мэтту удалось отобрать у Маркуса мяч. Они были так похожи, как две капли – темные вьющиеся волосы, широкая улыбка и лукавый взгляд черных глаз. Аня могла бы вечность любоваться своими мужчинами, но вспомнила, что ужин остывает.

– Эй, ребята, пойдемте ужинать.

– Ну, ма-ам! – протянул Мэтти недовольно, не прекращая нагонять мячом, пока Маркус не перекинул его через плечо и не потащил хохочущего сына в дом.

Ужин прошел в довольно непринужденной атмосфере. Позже Аня пошла укладывать Мэтти спать, а Маркус отправился в душ.

Когда она уложила сына и вошла в спальню, Маркуса там не оказалось. Удивившись, она отправилась на его поиски. Он был в кабинете, сидел в кресле, облокотившись на спинку, и задумчиво смотрел в окно. Сейчас черты лица разгладились и больше не хранили печать невзгод и скорби. Беркет даже стал выглядеть моложе, свежее. Белая футболка подчеркнула рельефный торс. По телу Ани пробежала предательская дрожь.

– О чем думаешь? – хрипло спросила она. Маркус вздрогнул и посмотрел на нее все тем же задумчивым взглядом.

– О нашем сыне. Спасибо, ты воспитала потрясающего мальчугана.

– Еще все впереди. Ему всего семь лет, – пожала Аня плечами и подошла к креслу. – Все в порядке?

– Да, – кивнул он и улыбнулся краешком губ.

– Пойдем спать? – смущенно спросила она. Он усмехнулся:

– Иди ложись, я чуть позже приду.

Аня понимала, что ему тяжело, что он не уверен. Она знала, что должна сделать первый шаг, должна помочь ему.

– Я слишком долго ждала тебя, Маркус, чтобы еще хоть одну ночь засыпать в одиночестве, – прошептала она и медленно опустилась на колени перед креслом, осторожно потянувшись к нему. Она скользила губами по его щекам, губам, шее, спускаясь все ниже и ниже, пока не дошла до резинки спортивных штанов.

– Эни, милая, что ты делаешь?! – прошептал он, поднимая ее с колен.

– Тебе, за четыре года, отшибло память? – лукаво спросила Аня, отчего он хохотнул.

Она медленно провела языком от пупка до трусов, ощущая, как нарастает его возбуждение.