За кружкой пива

— Не уверен, — покачал головой я. — Поначалу, обдумывая эту гипотезу, я предполагал, что наш с вами галактический шпион непременно обосновался бы где-нибудь в Лондоне или Нью-Йорке — там, где можно свободно копаться в библиотеках и архивах, выписывать великое множество газет и вообще чувствовать себя в гуще жизни. Но потом я пришел к другому выводу: он обязательно выбрал бы себе местечко вроде Танжера.

— Почему, собственно?

— А потому, что Танжер — единственный в мире город, где никто ни на что не обращает внимания. Где до тебя никому нет дела. Взять хоть нас с вами — мы знакомы уже не первый год, а я понятия не имею, чем вы, собственно, занимаетесь.

— Не спорю, — согласился Пол. — В этом городе не принято задавать лишних вопросов. Здесь можно быть англичанином или русским белоэмигрантом, сикхским сепаратистом или баском-экстремистом — и всем на это наплевать. Вот, например, вы, Руперт, — откуда, собственно, вы?

— Из Калифорнии.

— Неужели?

— На что вы намекаете? — поинтересовался я, чувствуя, как сердце забилось сильнее и чаще.

— Вы же принялись зондировать мое сознание, едва я упомянул, что Скотланд-Ярд или Фэ Бэ Эр могли бы сцапать межпланетного шпиона. А ведь телепатия у землян слабо развита, — если б не это, наша деятельность оказалась бы намного сложнее. Так что давайте-ка отбросим весь этот человеческий маскарад — мы же с вами не какие-нибудь гуманоиды. Так откуда вы, Руперт?

— С Альдебарана, — откровенно признался я. А вы?

— С Денеба.

Мы обменялись рукопожатием и, посмеявшись, заказали еще по кружке пива.

— А чем вы здесь пробавляетесь? — продолжал любопытствовать я.

— Исследованиями для одной фирмы. Дело в том, что в нашем рационе преобладают протеины, а потому плоть гуманоидов почитается и вовсе деликатесом. А чем занимаетесь вы?

— Туристическим бизнесом. Подыскиваю места для любителей острых ощущений. Дело нехитрое — выбрать какую-нибудь отсталую культуру и легонько нажать пару раз, чтобы запустить приличную войну. А когда дело пошло прибывает очередная партия туристов, разумеется, хорошо охраняемых и ничем не рискующих. Они, как и положено, глазеют, упиваются происходящим — и выкладывают за это денежки.

Неожиданно Пол нахмурился.

— Расточительная практика, — озабоченно заметил он. — Слишком много отличного мяса пропадает зря.