За крокодилами Севера

Здесь эта снасть почему-то называется не переметом, а продольником, но это дело не меняет. На шнуре будущего перемета через каждые три метра вяжу прочные петли для поводков с крючками. Металлических поводков на весь перемет у меня не хватает — остальные крючки привязываю к жилковой леске диаметром 0,5 миллиметров. Другой лески у меня, увы, нет…

На следующее утро запускаю в озеро свою самоловную снасть…С двух сторон перемета на дне по якорю-камню, над каждым якорем на капроновой бечеве хорошо заметное издали сухое березовое полено-поплавок. От одного поплавка к другому распускается сам перемет: леска-шнур с крючками на поводках. Леска- шнур распускается с запасом, так чтобы петлю шнура, лежащего на дне, можно было отводить то в одну, то в другую сторону — к тому же такая петля-провис не будет мешать и рыбе, не остановит ее сразу после атаки на живца.

На крючках перемета небольшие окуньки. К вечеру вся снасть, как скажут здесь, заряжена. Теперь только дождаться утра…

Наконец утро, и моя лодочка, внешне не высказывая особого нетерпения, направляется к крайнему от деревни поплавку перемета… Шнур перемета у меня в руке и я тут же чувствую, что там, в глубине, на крючке кто-то есть…

Конечно, перемет вовсе не спортивная снасть, и после того перемета, о котором взялся я вам рассказывать, я, по-моему, больше ни разу этот перемет-продольник так и не вспоминал. Но все равно и эта, почти промысловая самоловная снасть может растревожить в человеке его охотничью страсть: шнур в руке, далекий толчок еще неизвестной тебе рыбины, ты, стараясь не торопиться, медленно ведешь по шнуру свою лодочку, слышишь рыбу все отчетливей и отчетливей и пытаешься угадать, кто же именно попался на твой крючок…

На крючке небольшой налим, даже не налим, а налимчик весом с полкилограмма. За ним, через пару крючков, другой, почти такой же. А там и пара окуней, каждый граммов по четыреста.

Снимаю второго окуня и слышу по шнуру, что дальше, очень может быть, на крючке перемета щука — уж толчки этой рыбы я, наверное, не спутаю ни с чем… Так и есть: в лодке оказывается щучка — и тоже не слишком большая, до килограмма весом.

Щучка схватила окунька, посаженного на крючок с металлическим поводком. Это, пожалуй, уже последний металлический поводок — дальше крючки уже на жилковых поводках, которые щука может «перекусить»… И там, где уже точно нет металлических поводков, снова слышу щучьи толчки…

Подбираюсь к этой рыбине совсем осторожно, заранее готовлю подсачек, Вижу щучку, вижу жилковый поводок, уходящий в ее пасть… Перекусит сейчас или нет?.. И наконец облегченной вздыхаю — килограммовая щучка все-таки в лодке.

Рассматриваю жилковый поводок, побывавший в пасти у рыбы. На нем несколько порезов — следов от щучьих зубов. Если бы эта щука чуть-чуть порезче повела головой, мой жилковый поводок не выдержал бы, и мне тогда достался бы только его огрызок.

Такой «огрызок» и обнаружил я уже в самом конце перемета — щука, попавшаяся здесь на крючок, «откусила» его и ушла… Конечно, жалко терять добычу, жалко щуку, награжденную моим крючком. Судя по тому, что огрызок поводка, оставленный мне, очень короткий, можно предположить, что щука все-таки проглотила живца вместе с крючком и что теперь крючок у нее в желудке… Выживет ли эта рыбина, вырвавшаяся на волю?..

Привожу улов домой и тут принимаю решение: на крючки с жилковыми поводками живцов больше не сажать. Готовлю новые поводки с крючками поменьше — буду наживлять их червями… Но и тут я все-таки немного просчитался: на червя стали попадаться окуньки, а за этими окуньками нередко устраивали охоту те же щуки — уже на следующий день небольшая щучка соблазнилась именно вот таким окуньком, но, к счастью для меня, не перерезала жилку поводка и оказалась в конце концов в моей лодке.

Новое утро. Тот же штиль на озере… Мои соседи-пастухи называют эти первые тихие дни осени началом «каменного вёдра» — началом крепкой, ясной и тихой погоды…

Листья на березах уже пожелтели, осины почти все в багряных пятнах. Еще день, другой, а там и первый ночной морозец… И тут же, вслед за первым ночным морозцем, над нашим озером должна появиться первая стая гусей, уходящая от морозов на юг… И примета эта верная, проверенная мной не один год.

Но ночного морозца и гусиных стай пока нет — еще только-только самое начало «каменного вёдра». И я радуюсь тишине на озере, радуюсь чудным краскам осенней тайги и голубому-голубому, уже холодноватому северному небу. И каждый раз, отводя по утру от берега свою лодочку, мечтаю только о том, чтобы вот так вот взять и уплыть в эту колдовскую даль, забыть все и даже вот этот перемет, к которому держу сейчас свой путь.