За грехи отцов

Сиделка средних лет, полноватая, но добрая и расторопная Агнесса Сильваре, которую он подбирал несколько месяцев, лично разговаривая с каждой кандидаткой, ёрзала на стуле, сжав дрожащие руки в кулаки и уперев их в колени. Ее лицо было бледным, а всегда аккуратно расчесанные волосы немного растрепались. Женщина подняла глаза на детектива.

– Кричит. Как зверь кричит. Я такого и не слышала никогда. Вскочила. Побежала к ней в спальню, а она спит. Представляете? Спит, кричит, но спит. Глаза закрыты. Лежит. Бледная, как ваша стена. Ну я и принялась ее будить. Она меня случайно ударила, не сильно, – тут же добавила она, заметив, как поменялось выражение глаз Акселя. – Просто оттолкнула, я не в обиде. Проснулась только минут через пятнадцать. Плачет. Зовет Дерека – кто этот Дерек вообще? Я, говорю, не Дерек, но люблю вас, миссис Сара, помочь хочу. Смотрит на меня мутным взглядом. А сама губу закусывает. Долго в реальность возвращалась. Когда вернулась, вздрогнула – я прям увидела, господин Грин, как дрожь по всему телу пробежала и у головы замерла. И взгляд ее сразу прояснился. Смотрит на меня и говорит: «Ты, Агнесса, – и голову так поворачивает набок, будто овчарка, присматривается, – хорошая баба. Не повезло тебе со мной. Сделай, – говорит, – мне чаю. Крепкого. Как в моей молодости был. Настоящий. И сахара побольше». Ну я и сделала. Она выпила его, легла обратно. И говорит. «Жить мне в тягость становится. Зовут меня. Домой надо». Вы дома, говорю ей. А она головой качает и в потолок смотрит. Дом там, где муж и сын. А тут ничего. Я ей – у вас есть сын, Аксель, он вас любит и приходит каждый день. Она рукой машет. Аксель, говорит, ничего не успел. Не хочу я с ним. Так и заснула. Вы простите меня, господин Грин.

– За что? – удивился детектив.

– Она хорошая женщина.

– Знаю. Агнесса, успокойся. Ты же не бросишь нас?

Сиделка отчаянно замахала руками.

– Не брошу. Прикипела я. И к ней, и к вам. А как там миссис Элизабет, не придет?

Он покачал головой.

– Лиз сейчас много работает. Мы поэтому и переехали, чтобы на дорогу меньше времени тратить. Но я вот здесь, – он выдал эту фразу, отметив, что бессознательно подстраивается под ее манеру речи, переставляя слова местами и подчеркивая то, на что обычно не обратил бы внимание. Может, поэтому они с сиделкой и ладили. Она его понимала и старалась угодить. Но не лебезить. И к Саре она действительно привязалась, Аксель чуял ложь. Сильваре не лгала.

Сиделка опустила взгляд на сплетенные пальцы.

– Вот как вы уехали, так и она начала с реальностью связь терять. Все больше в прошлое проваливается. Ведь это прошлое?

Аксель кивнул.

– Дерек – ее муж. И ребенок еще один был. Они не выжили.

По ее лицу он понял: хочет спросить, выпытать подробности, но вовремя замолчала. Он благодарно улыбнулся и встал. Возвращаться во мглу ему не хотелось. Не сейчас.

– Завтра переведу на ваш счет оплату, Агнесса. Вы мне очень помогаете.

– Да как тут не помочь. Вы всяких супостатов ловите. Мы у вас в неоплатном долгу. Сколько уже переловили.

Грин не ответил.

Час спустя

В начале октября в Треверберге было прохладненько, но детектив Грин упрямо ездил на мотоцикле. Он и зимой на мотоцикле ездил. Менял резину, экипировку. Пару раз чуть не разбился, но в автомобиль не пересаживался. Неудобно. Пробки лютые, все стоят. А он не мог стоять. От скорости его передвижения часто зависели жизни. Вот и сейчас, поставив мотоцикл, он схватил шлем и буквально вбежал в управление, жалея, что не успеет сходить в спортзал.

Ночь была беспокойной. Он вернулся домой под утро, Лиз проснулась, сначала попыталась устроить скандал, но потом уступила его ласке и в свою очередь лишила его сна практически до будильника. Он поспал минут тридцать, поехал к Саре, женщине, которая когда-то давно его усыновила, подарив призрачную надежду на нормальную жизнь сироте из приюта. А тут такое. Личная трагедия, потеря мужа и сына, сломала ее. С тех пор прошло несколько лет, и она постепенно угасала. Перестала общаться с Акселем, еще какое-то время работала, но потом окончательно сдалась. Государство выделило субсидию, подобие пенсии за выслугу лет в социальном секторе (Сара работала в приюте, где рос Аксель), Грин добавлял часть своей зарплаты детектива. Кое-как жили. Сложнее стало, когда несколько месяцев назад Элизабет, его девушка, настояла на переезде. Но они справлялись. Пока справлялись. Она получила работу в деловом квартале, раскрылась. Что-то на телевидении. Да и ему оттуда было ближе в управление. На том и порешили.

Администратор-полицейская улыбнулась детективу из-за стеклянной перегородки.

– Что-то припозднился сегодня.

Он глянул на часы. Без пятнадцати восемь утра. Да, обычно он приезжал значительно раньше. И успевал сходить в чертов душ и чертов спортзал. Но не сегодня.

– Будем считать, что проспал, Лив, как дела?

Администратор зарделась. Даже приподнялась с места, чтобы поймать его взгляд.

– Лучше всех. Завтра в отпуск. Скучать без меня будешь. Кто еще тебе поднимет настроение с утра?

Грин улыбнулся и приложил пропуск к турникету.