Z – значит Зомби (сборник)

   Семен стоял на лестнице с топором в одной руке и огнеметом в другой. Свои гранаты он израсходовал, а вот огнемет подобрал, Пелагее он все равно уж больше не понадобится. Остальные в его патруле уцелели, благодаря уловке старшого, а то обстоятельство, что мертвяки и булгары – или кто там это был – изничтожили друг друга, дало ему возможность вернуться в крепость пораньше.

   Но жильцы были слишком разгорячены дракой и злы. Тем более что с огнеметом тут не один Аристов умел обращаться, и видно было – не заряжено оружие. Пелагея перед гибелью устроила сущий костер, и горючки не осталось.

   – Молчал бы! Твоя баба совсем зарвалась, едва дом не сгубила! Кто там ближе, заткни его!

   У соседушек и ломы нашлись, и заточки – все то, что добрые люди с собой на захват носят. Против топора, конечно, слабо это, только намахался Семен уже, устал. Скатились бы на него всей кучей, придавили, а Ольга могла по ним гранатой ударить, и кто его знает, что стало бы с домом, но тут пальнули в воздух, а стрелять могли лишь обличенные властью. Народ расступился, ожидая увидеть коменданта, но вошел Савелий Мироныч со своим старым верным обрезом.

   – Вот, значит, Семен, куда у тебя хлопушки казенные уходят, – раздумчиво произнес он.

   – Да я… я ж семейство защитить… опять же, они закон нарушили…

   – Здесь все нарушили. Нельзя казенное оружие домой таскать. Нельзя нападать, когда хозяин дома. Это закон! Комендант с вами еще разберется, а пока – разойтись. Всем разойтись, сказано! А ты, Сеня, задержись.

   Народ мгновенно унялся – приучен был. Жильцы, гомоня, расползлись по квартирам, нападавшие покинули строение, таща бесчувственного Уткина.

   Аристов, не трухавший перед мертвяками и бандитами, без сил прислонился к стене. Мироныч был вправе его пристрелить. И бывало, стрелял, Семен это с юных лет помнил.

   – Вот что, Сеня. По уставу расстрелять бы тебя должно, а семейство твое довольствия лишить. Но ты сегодня себя геройски показал, и комендант это оценил. Так что для первого раза тебя простят. Однако ж вы, Аристовы, своими силами лестницу отремонтируете, а тебе – патруль в джунгли без очереди.

   – Так точно, Савелий Мироныч! – Семен отлепился от стены, побрел наверх. Слышался хруст битого кирпича и штукатурки под его тяжелыми шагами, всхлипывание Ольги и жалобное Степкино «Пап, прости… это все я… мы с Димоном из-за Нюшки Ивиной подрались, кто ж знал, что он»… затем стук – это бойкая Машка установила временный деревянный щит взамен разнесенной двери. И все стихло.

   Брайнин вздохнул. Ночь прошла без разрушений и почти без жертв. Правда, по принесенным группой Аристова трофеям похоже, что обнаруженные ими разведчики были не булгарами, а заброшены из губернского центра на предмет проверки – не прячет ли Многопущенск рекрутов. Но так даже лучше. Все укладывается в план, который они приняли с Мальковым.

   – Так что все уладится, – произнес он про себя. – Мы привыкли жить плохо, команданте, поэтому все будет хорошо…

   2. Элитный поселок «Трепетное»

   «Вот идет великий инквизитор Торквемада! Не просите его о жалости, не просите его о милосердии, не просите его о снисхождении! Вообще ни о чем у него не просите, все равно ни хрена не допроситесь!» [23 - Цитируется фильм Мела Брукса «Всемирная история, часть 1».]

   – Зинаида, откуда вы взяли эту гадость? – Анастасия Павловна решительно забрала пульт у старшего сына и выключила телеплеер.

   – Но… – залепетала нянька, – оно стояло в разделе «Классика». И называется «Всемирная история»…

   – Да как бы ни называлось! Вы должны соображать, что детям показываете! Какие-то девки, почти что голые, нехорошими словами выражаются… – Она вынула диск из гнезда.

   – Но мама… – заныли дети, – смешно же…

   – Я сказала «нет», значит нет. Приедет папа – спрашивайте у него разрешения.

   Мальчики прекрасно понимали, что просить разрешения у папы – все равно что у того Торквемады.

   – Но хоть передачи можно смотреть? – с надеждой спросил старший, Никита.

   – Только после уроков.

   – А мы уже сделали!

   – Вы же знаете, что я проверю. И с учителя спрошу. И все равно пора ужинать, так что мойте руки и марш в столовую.

   Пока дети без особого энтузиазма направились в ванную, Анастасия Павловна осведомилась у Зинаиды:

   – Что у нас на сегодня?

   – Голубцы и картофельное пюре.

   – Это хорошо. Питательно. А на сладкое?

   – Ананасный компот.

   – Вы же знаете, что Жора его не любит.

   – Но я уже говорила вам, что персиковый закончился.

   По правде говоря, напоминать об этом следовало не Зинаиде. Но прежняя прислуга была уличена в краже продуктов и уволена. А новую Александр Николаевич еще не привез. Так что Анастасии приходилось справляться с домашними делами только с кухаркой и нянькой.

   И ведь как угадала – когда сели за стол, младший скривился, в точности копируя интонации матери.

   – Опять эта га-а-адость!

   – Ешь и не капризничай!

   – А то зомбям отдадут! – передразнил брата зловредный Никита.

   – Приличные люди не говорят «зомби», это нехорошее слово, – поправила Анастасия. – Правильно говорить «летальные мутанты».

   – А я слышал, как Темка Ачалов говорил «мертвяк»!

   – Ну, уж это совсем не годится! Зинаида, вы не следите за детьми.