«З» - значит злоба (ЛП)

Я подняла руку в приветствии и направилась к ее столику. Уселась напротив нее и поставила сумку на пол.

— Привет, Таша.

Какое-то время мы изучали друг друга. В школе, на уроках биологии, я изучала Менделевы фиолетовые и белые цветы горошка, скрещивание и полученное «потомство».

Вблизи я заметила, что у Таши темные глаза, в то время как мои — зеленоватые, а ее нос выглядит как мой, до того, как был дважды сломан. Видеть ее было, как будто неожиданно поймать в зеркале собственное отражение, образ и странный и знакомый. Я и не я.

Таша прервала молчание.

— Как странно. Лиза говорила, что мы похожи, но я и не думала, что настолько.

— Думаю, нет сомнений, что мы родственники. А другие сестры? Они тоже похожи на нас?

— Вариации на тему. Когда мы с Пэм росли, нас часто путали.

Пэм была сестрой между Ташей и Лизой.

— Пэм уже родила?

— Несколько месяцев назад. Девочку. Какая неожиданность! — сказала она сухо.

Ее тон был ироническим, но я не поняла шутку. Она почувствовала незаданный вопрос и мимолетно улыбнулась в ответ.

— Все женщины Кинси рожают девочек. Я думала, ты знаешь.

Я помотала головой.

— Пэм назвала ее Корнелией, чтобы подлизаться к Бабушке. Боюсь, что большинство из нас этим грешит, время от времени.

Корнелия Ла Гранд — девичья фамилия моей бабушки Бертон Кинси. Судя по тому, что мне говорили, она управляла семьей, как деспот. Она была щедра в отношении денег, но только если ты пляшешь под ее дудку — причина, по которой семья так демонстративно игнорировала меня и мою тетю Джин в течение двадцати девяти лет.

Тетя Джин, которая растила меня с пятилетнего возраста, работала машинисткой в страховой компании Калифорния Фиделити, компании, которая в конце концов наняла (и уволила) меня. У нее была скромная зарплата, и у нас никогда не было много денег.

Мы всегда жили в передвижных домах, трейлерах, как их потом стали называть — бастионах маленького пространства, которое я до сих пор предпочитаю. В то же время, даже тогда, я поняла, что другие люди считают трейлеры чем-то низкого пошиба. Не знаю, почему.

Тетя Джин учила меня никогда ни к кому не подлизываться. Чего она не сказала, так это, что у нас имеются родственники, к которым стоит подлизаться.

Таша, должно быть, поняв, в какую чащу завели меня ее ремарки, сменила тему.

— Давай, разберемся с обедом, а потом я объясню тебе ситуацию.

Мы прошли процедуру заказывания и поедания обеда, разговаривая только о несущественных вещах. Когда наши тарелки убрали, Таша перешла к делу, сразу сменив тон.

— У нас есть клиенты в Санта — Терезе. Они оказались в ситуации, которая может заинтересовать тебя. Ты знаешь Малеков? Они владельцы Малек Констракшн.

— Я не знаю их лично, но имя мне знакомо.

Я видела в разных местах города логотип их компании, белый восьмиугольник, с красным контуром бетономешалки в середине. Все их грузовики были ярко-красного цвета и бросались в глаза.

Таша продолжала.

— Эта компания занимается песком и гравием. Мистер Малек недавно умер, и наша фирма представляет его наследство.

Подошел официант и налил нам кофе. Таша взяла пакетик сахара, надавив на край со всех сторон, прежде, чем оторвать уголок.

— Бадер Малек купил карьер гравия в 1943. Не знаю, сколько он заплатил тогда, но сейчас он стоит целое состояние. Ты знаешь что-нибудь про гравий?

— Ничегошеньки.

— Я тоже не знала, до этого дела. Гравийный карьер обычно не приносит большого дохода из года в год, но вышло так, что за последние тридцать лет природоохранные и землепользовательные законы сделали очень трудным открытие новых карьеров.

В этой части Калифорнии их просто очень мало. Если ты владеешь гравийным карьером в своем районе, и строительство на подъеме — как в настоящий момент- его цена поднимается от скромной в сороковых до настоящего сокровища в 1980-х. Зависит, конечно от того, как велики запасы гравия и каково качество этих запасов. Получилось, что этот находится в идеальной зоне, и запасов хватит, наверное, еще на сто пятьдесят лет. Поскольку никто другой сейчас не может получить разрешение… ну, ты поняла, я уверена.

— Кто бы мог подумать?

— Вот именно, — ответила она и продолжила. — С гравием, ты хочешь быть ближе к месту, где идет строительство, потому что главные затраты — на транспортировку. Это одно из подводных течений состояния, о котором ты сам точно не знаешь, даже если оно твое.

В любом случае, Бадер Малек был настоящее динамо и умножал прибыть, развивая свой бизнес во всех направлениях. Малек Констракшн сейчас на третьем месте в штате. И она до сих пор находится во владении семьи. Одна из немногих, должна сказать.

— Так в чем проблема?

— Скоро я до этого дойду, но должна рассказать еще немного. У Бадера и его жены Роны — четверо сыновей, как серия, все с промежутком два года. Донован, Гай, Беннет и Джек.

Доновану сейчас лет сорок пять, а Джеку, наверное, тридцать девять.