Я хотел поблагодарить его, но Рихард неожиданно подошел еще ближе и заглянул мне в глаза, как бы спрашивая разрешение на поцелуй. А я и не собирался делать иначе. Я подался вперед, делая расстояние между нашими телами практически незаметным и позволяя нашим губам соприкоснуться. Я наконец закрыл глаза, стараясь не думать ровным счетом ни о чем, а просто пойти навстречу своим эмоциям и чувствам, позволять его языку свободно проникнуть в мой рот и наконец почувствовать, каково это — просто целовать человека, не задумываясь ни о чем и не отталкивая его, дать ему понять, как я доверяю ему, и потребовать от него того же. Мои руки бесполезно болтались в воздухе, в то время как его крепко притягивали меня к себе, вынуждая шумно вдыхать желанный воздух, который тогда уже казался мне раскаленным, и не отрываться от манящих и горячих губ. Рихард взял всю инициативу на себя, становясь все настойчивее и все больше углубляя поцелуй, заставляя мое тело дрожать еще сильнее то ли от волнения и нарастающего возбуждения, то ли от дикого холода. Капли усиливающегося дождя хаотично падали на наши лица, стекали по волосам, пробирались под мои шарф и пальто, но я ни на секунду не задумывался об этом, полностью позволяя Рихарду делать со мной все, что он захочет сейчас. Я чувствовал его постепенно сбивающееся дыхание из-за такой же бешеной нехватки кислорода, крепкий запах табака, а также аромат чего-то безумного и неординарного, присущего только ему одному. Наконец отстранившись от моих губ, он все еще почему-то беспокойно смотрел мне в глаза.
— Тебя трясет всего, — в панике прошептал он в мой приоткрытый рот. — Пауль? Скажи что-нибудь, эй?
— Холодно, — только и выдал я, прикоснувшись рукой сначала к теплым губам, а потом и ко всему влажному от дождя лицу.
— Простудишься, — сказал он как ни в чем не бывало, но с долей какой-то заботы в голосе. Ехидная улыбка играла на его лице. Я с сожалением посмотрел на него, развернувшись в сторону своего дома. — До завтра.
— До завтра, — повторил я, смотря вслед уходящему Рихарду.
Я быстро зашел в подъезд и молча опустился на грязный пыльный пол, в шоке закрыв глаза. Разве так целуют людей, к которым ничего не испытывают? Я пытался перебрать у себя в голове воспоминания об их с Томасом поцелуях, но никакой картинки, за которую можно было зацепиться, не складывалось. Это были разные поцелуи, и тот, вкус которого до сих остался на моих губах, был чем-то большим, чем просто поцелуй. Это был некий шаг к получению безграничного доверия Рихарда ко мне, получению ключа к его душе.
Марианна была права.
Сильные люди тоже могут чувствовать.
========== Mach Die Augen Zu ==========
Я никогда не задумывался над тем, каким должен быть этот самый сильный человек, потому что не сталкивался с этим в своей жизни и не привык делить людей на сильных и слабых. Что же делает этого человека сильным для других людей? Его характер, принципы, поступки, мысли? Он вполне может быть властным в глазах окружающих, но ничтожным в своих. Сильные люди принимают все с достоинством, как бы их это ни раздражало или ни вводило в заблуждение, но разве станут они себя обманывать? Лгать самому себе — не это ли самая большая слабость? Ведь гораздо страшнее находиться в дисгармонии с самим собой, постоянно пытаясь обмануть себя. Это не только самая большая слабость, но и к тому же еще и добровольная ложь, и никакие мнимые принципы и лицемерный смех в лицо не смогут ее оправдать.
Даже для туманного утра воскресенья такие сумбурные и беспорядочные мысли были слишком странными. С самого начала дня в доме творилась какая-то неведомая ересь. Вся проблема заключалась в том, что мама пыталась убрать весь годовой беспорядок за один день, при этом стараясь приготовить как можно больше разнообразной еды. Я всегда удивлялся ее искреннему желанию постоянно стоять у плиты. Зачем? Все равно гости по большей части разговаривают и пьют наше домашнее вино, а не едят ее «салаты с секретиком». Я в последний раз оглянул комнату на предмет валявшейся здесь одежды или бутылок из-под газировки, но все было на удивление достаточно чисто и красиво.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное