You're All I Want (СИ)

— Я расскажу, — отрезал я, привлекая к себе внимание двух пар глаз. Фрау Рихтер с крайне заинтересованным видом смотрела на меня, пока я не решался произнести что-то снова.

— Пауль, — предупредил меня мой друг, но я даже не повернулся в его сторону.

— Только пообещайте мне, что не будете этого делать, — произнес я, внимательно разглядывая ее скептицизм в лице. — Пожалуйста.

— Хорошо, — спокойно ответила она, откидываясь в кресле. Я тяжело вздохнул, услышав очередные слова Рихарда:

— Пауль, заткнись.

— В первый раз Марк хотел меня изнасиловать, — я четко проговорил каждое слово, не поднимая глаз на молчащего рядом Круспе. — Рихард просто заступился за меня, поэтому у него такие ужасные побои. А недавно история повторилась, но, к счастью, он снова был рядом, и мне сильно повезло.

Фрау Рихтер тяжело вздохнула, глядя на моего друга. Я запаниковал. Неужели не поверила?

— Это правда? — спросила она у него, и Рихард незамедлительно ответил:

— Да.

— На самом деле Марк никому покоя в школе не дает, — она лишь развела руками, тяжело вздыхая. — И я давно ищу какие-то веские аргументы для того, чтобы поставить его на место.

— А как же Рихард? — переспросил я снова, но она не дала мне определенного ответа.

— Идите и отдыхайте после экзамена.

Мы с Рихардом молча вышли из кабинета, и, оказавшись на первом этаже, я наконец осмелился заговорить:

— Надо же мне было как-то спасать положение, — пробубнил я.

— Спасибо, — ответил он. — Ты лучше скажи, зачем ты пошел к моему отцу.

Внутри меня все похолодело. Неужели он узнал? Переступив через себя, я все же взглянул на Рихарда: тот выжидающе смотрел за мной исподлобья. Блять. После разговора c его отцом я как ни в чем ни бывало вернулся домой, лег рядом со спящим Круспе и просто молча надеялся, что он ничего не узнает. Но он, видимо, узнал.

— Прости… — растерянно пробормотал я в ответ на его заявление.

— Нет, я не злюсь, просто надо было изначально посоветоваться со мной, — спокойно ответил он. — Ты бы понял, что это бесполезно.

— Я уже в курсе.

— Он такой, Пауль, — произнес Рихард с каким-то сожалением и в то же время уверенностью в голосе. — Плевать он хотел на мою жизнь. Я закончу школу, и мы уедем, хорошо?

Я молча кивнул, стараясь игнорировать эту ничем нескрываемую боль в словах Рихарда, и, еще ближе притягивая к себе его теплый пиджак, направился вслед за ним вниз по лестнице.

***

Мысль о том, что Рихарду могут испортить характеристику благодаря дракам, в которые он периодически влезал из-за меня, заставляла меня чувствовать себя ужасно. Весь день я думал только об этом и, наверное, уже заебал Рихарда своим угрюмым видом, но он продолжал вести себя как обычно и не обращать внимания на мое настроение, а я все равно чувствовал, что он тоже ощущает этот надвигающийся пиздец.

«Если мой сын хочет спать с тобой, то мне плевать. Но если это мешает его учебе и образованию, то я сделаю все, мой мальчик, чтобы вы с ним никогда больше не виделись. Понятно тебе?».

Я помню, как я сам изменился в лице, когда его отец сказал слово «спать». Он произнес это с таким презрением, с такой невыносимой брезгливостью, что все мои надежды относительно этого человека сразу же исчезли, столкнувшись с его беспощадным безразличием к своему сыну. Каждый раз, когда наши отношения пытались связать с сексом, мне хотелось плюнуть в лицо этим людям, даже несмотря на то что я довольно миролюбивый. Человек, считающий так, просто никогда не любил, поэтому и не может понять такой простой истины: любовь бывает разной, и все проявляют ее по-разному. Я люблю Рихарда, и я привык к этой мысли, потому что я чувствую ее в себе настолько сильно, что иногда мне кажется, будто я был рожден с таким сознанием. Я думаю не о том, о чем мне говорит его отец. Я думаю о том, что мне хочется просыпаться рядом с ним, хочется его обнимать, вместе пить кофе, говорить о книгах, смотреть тупые передачи по телевизору — о боже, да делать все, что угодно, при том условии, что мы будем вместе.

Это чувство, выросшее из теплой дружбы, теперь не оставляет меня ни на секунду, и я знаю без слов, что Рихард чувствует то же самое. И теперь я в полной мере понимаю его поступок, когда он хотел меня бросить. Любящий человек готов сделать себе как можно больнее, если это поможет тому, кто ему дорог. Теперь я понимал все его поступки. И то, почему он оттолкнул меня на дискотеке, тоже. Все просто. Он испугался. И я испугался. Каждое мое действие было зеркальным отражением его действий, которые потом приводили меня к осознанию одного и того же факта: мы идиоты. Как бы печально ни было это осознавать, любовь делает человека идиотом.

И сейчас, после экзамена, когда я сидел рядом с Рихардом на своей кровати и бездумно что-то играл на подаренной им же мне гитаре, я чувствовал себя настолько ужасно из-за его отца, что даже не мог сосредоточиться на игре. Я боялся, что кто-то может отнять у нас эти моменты, которые были для меня самыми дорогими. Я продолжал что-то играть, пока он увлеченно слушал меня и внимательно наблюдал за моими пальцами.